Она – моё табу - страница 27

В ту же секунду воротина приоткрывается ровно настолько, чтобы можно было протиснуться в образовавшуюся щель. Громогласная музыка контузит тяжёлыми басами мозг. Ныряю в здание. Вспышки неона, бегающие лучи лазера, блики стробоскопа в мгновение лишают ориентации. За пределами ангара ни за что на свете не догадаешься, какой бедлам разворачивается в огромном просторном помещении, доверху забитом людьми.

Продвигаясь в толпе к барной стойке, задорно пританцовываю под тяжёлый трап.

Если вы думаете, что золотая молодёжь развлекается в элитных, зашкварно дорогих ночных клубах, то глубоко ошибаетесь. Самые отвязные тусовки разворачиваются в промзонах и, как в шпионских фильмах, доступны только избранным по координатам и паролям. Вы никогда не найдёте такую вечеринку в одном и том же месте. Рейвы противозаконны. Правоохранительные органы годами гоняются за их устроителями, но так никого и не поймали. Тут алкоголь льётся рекой. Запрещённые вещества есть практически у каждого человека. К искусственному дыму, стелющемуся в пространстве, примешивается сигаретный и приторно-сладкий от марихуаны.

Не спрашивайте, как сюда занесло меня: дочь действующего генерала. Он всегда воспитывал меня по законам армии, но постоянное отсутствие папы стирало все запреты. Ища забвения от одиночества и тоски, пару лет назад попала в одну компанию с сыном мера Владивостока – завсегдатаем таких тус. Жажда приключений меня и погубила.

Едва задев в мыслях эту тему, скалю зубы и толкаю локтем одну из танцующих девушек. Шатенка резко разворачивается и шипит:

– Смотри, куда прёшь, овца!

– Смотри, на кого хвост задираешь, Киреева.

Её злость одномоментно сменяется удивлением. Серые глаза округляются, но тут же сужаются. Красные губы расплываются в улыбке.

– Крис?! – восклицает вопросительно, но тут же уверенно подбивает: – Охренеть, Царёва! Какими судьбами в наших краях?

Обнимает и прикладывается щекой к одной щеке, поцеловав воздух, а после и ко второй.

Ловит мои пальцы, не переставая улыбаться.

– Что значит "какими судьбами"? – расхожусь весельем. – Каникулы! Пойдём к бару. Мне срочно надо выпить.

Прорываемся к длинному металлическому столу, сегодня заменяющему стойку. Молодой симпатичный бармен уверенно крутит бутылки, подбрасывает их в воздух, жонглирует и играючи смешивает сложные коктейли. Раньше я бы залюбовалась им и попросила приготовить что-то невероятное, но сегодня мне надо что-то простое и крепкое.

– Рассказывай давай, как там Америка? Как Йель? Как учёба? Парня нашла? – трещит без остановки Танька, забирая свой мохито.

Улыбка настолько заученная, что даётся легко. Не давая ей покинуть мои губы, посвящаю Кирееву в свою жизнь за границей. Двигаясь в такт музыке, потягиваю из трубочки ром колу. Таня достаёт из сумочки косячок и подкуривает. Сделав глубокую затяжку, передаёт мне. Забираю из её пальцев скрутку, но сама затягиваться не спешу. Если к алкоголю добавлю ещё и траву, то как нефиг делать, натворю глупостей. В последний раз после такого набор, заявилась в хламину к Пашке в больницу среди ночи. Ему только вырезали аппендицит, а я шла по коридору с бутылкой вина и пела песни. Теперь есть риск наворотить кое-чего похлеще, чем "в лесу родилась ёлочка" в больничном коридоре.

Только чтобы не вызывать вопросов, тяну дым, задерживаю в лёгких и протяжно выдыхаю. Канаты напряжения, держащего моё тело в тонусе и безостановочном движении, слабнут. Я расслабляюсь. Приговариваю свой коктейль и пробираюсь в центр тусы. Вскидываю руки вверх, выстукивая по невидимым барабанам. Киваю головой, подчиняясь перепадам битов и басов. Ноги сами отбивают ритм. Киреева отплясывает рядом. На особо резком переходе высокие частоты поднимаются с пола, проходят электричеством по коже, вибрируют жилы, горят стопы, взмокает спина и шея. Ладони потеют от безостановочных танцев и толкающейся человеческой массы. Голова кружится.