Не люблю всеобщего внимания, и жалости к себе, поэтому утром, когда проснулась с четким пониманием того, что мне нужно уехать домой. Папа и Эмили меня трогать не буду, и я спокойно смогу « зализать свои раны», без жалости и задушевных разговоров.
Злюсь на себя за эти слезы, никогда не была плаксой, и никогда не рыдала из-за парня, он не последний человек на этой планете, чтобы по нему плакать, но слезы все продолжают катиться и катиться, а я все больше злюсь.
Для того, чтобы уехать поскорее домой, мне нужно сдать последний зачет, и я свободна как птица в небе. Поэтому, не смотря на головную боль от недосыпа и слез, встаю с постели и собираюсь в универ, запрещаю себе думать о нем, но мои мысли то и дело, возвращаются к событиям вчерашнего вечера. Как я была счастлива, когда он писал, что скучает, что хочет обнять и как резко все изменилось в один момент, по вине больного придурка, который думает что любит меня. Это не любовь, это просто потребность. Ему НАДО получить меня, НАДО утереть нос Коулу, и доказать что лучшее досталось ему. Даже не так, не лучшее, а принадлежащее Коулу.
Из воспоминаний меня выдирает знакомый смех, перевожу взгляд туда, где находится Коул, и застываю. У него на коленях сидит какая – то девушка, нежно обнимает его за шею и смеется, пока он целует её шею. Симпатичная девушка, блондинка с голубыми глазами, в легком летнем платье нежно розового цвета. Именно такие девушки ему нравились до меня, но теперь видимо вернулся к истокам. Но, потом как будто щелкает переключатель и, я понимаю, что это Камилла Милс. Стерва, которая постоянно нападает на меня. В голове всплывает наш последний разговор несколько дней назад, скорее даже не разговор, а монолог сумасшедшей истерички, которая как обычно плевалась ядом и сыпала угрозами. Она тогда сказала, что Коул меня бросит, и она займет мое место. Что – то такое, я особо не вслушивалась. Но, видимо зря.
Я сижу в столовой в ожидании профессора и, здесь же сидят Коул с Камиллой, делая вид, что меня не замечают, тем временем я, спокойно допиваю чай, и стараюсь держаться, и не показывать, что меня задело его появление в женской компании. Потом сижу ещё пять минут, смотрю в телефон, как будто с кем-то переписываюсь, и после медленно встаю и уверенной походкой выхожу из столовой, даже не удостоив его взглядом. Ни за что не позволю ему увидеть, как мне больно. В этот момент горжусь собой, так как в последнее время мой эмоциональный фон заметно меня подводит, но не в этот раз.
Мне повезло, профессор Сомерс ставит зачет автоматом, поэтому мне не приходится вымученно рассказывать доклад. Бреду домой, и опять чувствую легкую тошноту и слабость. Но сейчас я спокойна, ведь завтра поеду домой.
Захожу в особняк, и он встречает меня тишиной, и одиночеством, даже не взглянув на кухню, поднимаюсь к себе в комнату. Ложусь на кровать, как только голова касается подушки, я проваливаюсь в крепкий сон, без сновидений.
- Эй, соня просыпайся! У меня кое – что есть для тебя. – Произносит Лея, и я медленно открываю глаза и смотрю на подругу, которая сидит на моей кровати улыбается, и от чего – то нервничает.
- Если ты хочешь рассказать мне про Коула и его новую девушку, то не бойся, я их уже видела.
- Что? Какую девушку? О чем ты? – Произносит Лея слишком громко.
- Камилла Милс, сегодня в столовой сидела у него на коленях, пока он шептал ей на ушко нежные речи и целовал её тонкую шейку. Не кричи, у меня голова начинает болеть!
