– Может, поедим сходим? – Включаю звук на телефоне. – Все равно полтора часа болтаться.
– Я только за. Куда идем?
– Не знаю. Хочу мороженое, и чтобы просто реки карамели.
– Между прочим, я собиралась садиться на диету. – Бережная вытаскивает из сумки ключи от машины. – Давай только не пешком. Холодно сегодня.
– А вот если бы ходила пешком, могла бы не сидеть на диетах.
– Язва.
– Сама такая, – застегиваю пуговицы на пальто и на выходе из здания пропускаю Олесю вперед.
– Что, правда пешком пойдем?
– Да поехали уже, поехали.
Провожу ладонью по крыше машины. Окрашенный в голубой металл холодит пальцы. Пока Леська гнездуется на сиденье, успевая при этом подправить укладку, включить музыку, подрегулировать руль и совершить еще сто тысяч действий, я замечаю стоящую неподалеку машину Андрея.
О том, что я пошла в универ, он не в курсе. После вчерашней молчаливой поездки до моего дома сегодня утром он поинтересовался, как я себя чувствую, в формате сообщения, и на этом все. Рассказать ему о своих планах как-то совсем не пришлось к слову.
Забираюсь в салон «Корвета», чуть сильнее обычного прикусывая внутреннюю сторону щеки.
Вся эта ситуация, что тянется вот уже вторые сутки, конечно, очень напрягает.
Я верю ему, правда, даже, в принципе, могу понять, почему он не оттолкнул эту Иру. Они встречались восемь лет, это огромный срок. И то, как она вылетела из его комнаты явно напуганная, говорит вовсе не о любезностях к ней со стороны Панкратова.
Просто переварить все это – сложно. Мне очень хочется отнестись к этому легко, не зацикливаться как-то. Но у меня не получается. Со стороны это может казаться чем-то простым, подумаешь, раз – и все забыла. Но это только со стороны.
Каждый шаг сейчас словно по минному полю. Одна маленькая оплошность, и прогремит взрыв.
А еще, где-то в глубине души, после озвученной правды, просмотра видео с камер, я хотела, чтобы он просто меня обнял. Крепко, без лишних слов. Я хотела почувствовать, что снова не одинока…
– Ты какое мороженое будешь брать? У них тут появилась настоящая углеводная бомба. Смотри, бисквитный десерт с мороженым, сладкой ватой и карамелью.
Леськин вопрос возвращает меня в реальность. За столик открывшегося недавно по какой-то франшизе кафе.
Озвучивать ей свои переживания я больше не хочу. Хватит распускать сопли. Собралась и пошла дальше, Еся!
– Я буду вот это, с черникой.
– М-м-м, а я тогда с манго. Прощай, диета.
– Приходи к нам на танцы, давно тебя зову, вообще-то.
– Ага, чтобы все окончательно убедились, какое я бревно? Нет уж, спасибо. Да и видеть Кострова, который тусит у вас на тренировках, мне вообще не в кайф.
– Кстати, что у вас с ним?
– Ничего. Мне кажется, я наконец-то остыла. Сама посуди, вот зачем он мне?
В ответ я только улыбаюсь.
Леся первая меняет тему. Мы болтаем, съедаем по огромному десерту и возвращаемся в универ.
– …и вот, значит, мы переписываемся, переписываемся, а потом он присылает мне свои фотки в женском белье с вопросом: «Ну как, тебя заводит?». Причем бельишко было настолько откровенным, что дик-пики просто отдыхают.
Мы выходим из машины под общий хохот. Приложения знакомств и некоторые лица мужского пола, что там обитают, достойны отдельного котла в аду. Извращенцы. К сожалению, нужно напороться на тысячу сумасшедших, прежде чем найти кого-то нормального.
Виталик хлопает по капоту машины сестры, что-то спрашивает, нарываясь на Леськин вопль.
