Четко выстроившаяся линия солдат.
И… двое приговоренных. Парень – молодой офицер морского флота проклятых оклеровцев. И местная девчонка. Дворянка, с идиотскими понятиями о чести и милосердии… Романтизм, будь он неладен.
Нашла на берегу вражеского офицера. Пожалела. Укрыла.
Канцлер Эрик фон Гиндельберг, решивший переночевать в этом живописном месте – на самом деле с ног валились все в его команде, – стоял спиной к толпе и приговоренным. Он смотрел на море, угадывая его очертания в чуть подсвеченной звездами темноте. Занесла же нелегкая в эту проклятую дыру!
Внезапная буря разбросала стоявшие в проливе, прикрывавшие побережье корабли. Досталось и кораблям противника, посему было объявлено двухнедельное перемирие вместе с совместной спасательной операцией.
Именно этим фактом объяснялось присутствие канцлера на побережье в районе линии Нея. Восемь лет назад здесь была высадка десанта врага. Они действовали по принципу выжженной земли. Выжженной вместе с жителями. И ненавидели их здесь – особенно вражеских моряков – люто.
Вмешаться? Или дать событиям идти своим чередом?
– Тварь! – раздались вопли. – Предательница!
Пожалуй, офицера он мог забрать достаточно безболезненно – в конце концов, перемирие было заключено…
Эрик фон Гиндельберг услышал скрип шагов по скрипучим ступеням помоста. Выдох девчонки:
– Мамочка…
С неба покатилась звезда… Расчертила небосклон и упала в море…
– Я тебя люблю! – крик парня.
Канцлер развернулся и негромко приказал:
– Довольно. Я забираю их с собой.
* * *
– Как ты думаешь, успеют они до бури? – спросил доктор Фульд, нервно потирая шрам и провожая взглядом точку, в которую превратилась уносившая влюбленных шлюпка. Волновался за юных глупцов, что ли?
– Молодой человек сказал, что должны. Он – моряк, и я склонен доверять ему в этом вопросе, – меланхолично откликнулся канцлер. – К тому же я распорядился отдать его вещи. Там неплохие артефакты.
– А будут ли они счастливы?
– Они живы. Молоды. Он поклялся отвести девушку в храм, как только они ступят на твердую землю. И я – опять же – склонен верить, что он так и сделает.
Они с доктором уже уходили, когда барона привлек странный шипящий звук. Словно море шепнуло:
– Обернись.
Эрик фон Гиндельберг развернулся…
Волна вынесла серебристо-голубой шар прямо к его ногам. «Слеза моря» – награда за спасенную любовь.
* * *
Сто ступенек вверх он преодолеет чуть позже. Надо отдохнуть. Артефактор знал, за что заплатил. Изумрудная подвеска-оберег была безупречна. Шедевр!
После чаепития с хозяином Агата уснула. Ей снились печальные звезды, нервно прочерчивающие небеса, виселица, жуткие лица в свете дрожащих факелов. Страх. Смерть. И… любовь.
– Довольно. Я забираю их с собой, – услышала она знакомый голос перед тем, как ее выбросило в реальность.
Мягкая постель. Белые чистые простыни. За окном светло, хоть и пасмурно. Агата потянулась, зевнула и быстро вскочила, чтобы одеться. Она выбрала теплую юбку и жакет. Удивилась, как все-таки точно были подобраны для нее вещи. Улыбнулась, расчесывая волосы. Захотелось увидеть строгое, как будто вечно чем-то недовольное лицо. Серые глаза.
Хозяин поместья пропал. Она даже подумала о том, чтобы объявить тревогу. Но Эльза, словно прочитав ее мысли, отрицательно покачала головой.
Агата сначала решила, что это совпадение – ну, мало ли как мотнула головой собака. Но на всякий случай проговорила вслух:
