Я не была ценной фигурой в истории, что случилось в клубе той роковой ночью. Но зато я была ненужным случайным свидетелем, а в мире Барона таких людей принято быстро и тихо убирать. И если я хотела пожить чуть дольше, то мне следовало беспрекословно подчиняться всем указаниям Михаила Николаевича.
Было ли мне страшно от такой правды? Конечно! Но я старалась не думать о плохом. К тому же это было всё, что я могла для самой себя сделать. Не думать. Не накручивать. Не впускать острые ядовитые шипы страха в свою душу. Я училась. Учила тот материал, который был предназначен на весь этот семестр. Мне нужно было чем-то загружать свои мысли, особенно, когда в доме я оставалась совершенно одна.
Барон появлялся не так часто. Обычно, он приезжал либо поздно вечером, либо рано утром. Он бывал разным: и уставшим, и дико злым, и угрюмым, и молчаливым. Иногда Барон пугал. Пугал так, что у меня пальцы леденели от страха. Нет, меня он не обижал, но я слышала, как он общается с людьми по телефону. И лучше я бы этого вообще не слышала. Он бывает очень жесток и опасен, поэтому я ни на секунду не забываю о том, что нахожусь под защитой настоящего бандита.
Сегодня утром я проснулась достаточно рано. Всю ночь шел дождь, поэтому спала я жутко плохо. Барон был дома, во дворе стоял его черный Хаммер. Я направилась на кухню и когда оказалась в коридоре, заметила на тумбочке черный кожаный кейс. Он был полуоткрытый. Не знаю, зачем я решила в него заглянуть. Не могу сказать, что я всегда страдала от острого чувства любопытства. В кейсе лежали пачки стодолларовых купюр, стянутые резинкой, какие-то документы и пистолет.
Мне стало немного не по себе. Эти вещи были элементами того мира, в котором действуют иные правила. Но ведь Барон хороший. Я себе это не придумала. В нем есть хорошая сторона и мне вдруг стало так обидно, что он добровольно вошел в тот мир, где господствует тьма. Хотя, а где ее нет? Она повсюду. Она ходит за нами попятам, вползает в наши души.
Он подкрался незаметно и внезапно. Широкая ладонь с огрубелой кожей сжала моё горло. Горький запах табака ударил в нос. Каждый нерв будто бы прошил заряд тока. Мое дыхание участилось.
- Никогда не трогай мои вещи без разрешения, - прошептал мне на ухо Барон, щекоча кожу своим ровным тёплым дыханием. – Не влезай туда, куда не просили. Это всё, что ты должна помнить, пока живешь в моем доме. Понятно? – он говорил спокойно, но я ощутила в его сильном грудном голосе угрозу.
- Простите, - тихо ответила я, чувствуя, что мне не хватает воздуха.
Барон сжимал мое горло ровно настолько, чтобы я точно уяснила – он сейчас ни капельки не шутит. Я лопатками была вжата в его твёрдую широкую грудь и ощущала размеренные удары чужого сердца. Барон не был разозлен, но ему крайне не понравилось то, что я сделала.
Крепкие пальцы медленно разжались и через пару секунд Михаил Николаевич развернул меня к себе лицом. Я напоролась на тяжелый волчий взгляд. Брови немного нахмурены.
- Не вынуждай меня на тебя злиться, девочка, - Барон потянулся одной рукой к кейсу, крышка тут же щёлкнула.
Мужчина находился слишком близко ко мне. Я не знала, как правильно нужно реагировать на эту вынужденную близость. Мое сердце испугано билось о ребра, а во рту вдруг резко пересохло. Это немножко странно – бояться и неожиданно для самой себе ощутить какое-то необычное трепетное ощущение.
