Она того стоит - страница 3

Лучом света в этом темном царстве была для меня Карина, моя ровесница. Она жила над нами, на втором этаже. Рома, который положил на нее глаз, не упускал ни единой возможности со мной подраться. Карине он не нравился, и мы часто прятались от него за кустами.

Как-то раз мне нестерпимо захотелось в туалет, и я попросил Карину прикрыть меня спиной, чтобы никто не видел, как я писаю. В это время проходил мимо наших кустов сослуживец отца. Он рассказал моим родителям, что я показывал девочке свои половые органы. Мои объяснения ни отец, ни мама не восприняли всерьез, а я не понимал, почему они придают такое значение столь незначительному факту.

После этого случая я видел Карину лишь однажды, когда мои родители пришли в гости к соседям. Ее правая рука была в гипсе. Она показала мне кровать, с которой неудачно упала. Я очень жалел ее тогда, но не знал, чем могу помочь.

В военном доме я постоянно ждал, когда меня заберет бабушка. Мои частые вопросы о том, когда она придет, злили отца. Помню, как «в воспитательных целях» он закрыл меня в ванной без света. По полу ползала огромная двухвостка. Я стучал в дверь, чтобы меня выпустили. Оцепенев от отчаяния, стал смотреть на вытяжку, через которую струился дневной свет. Он был моим спасательным кругом в окружающем мраке.

Как-то отец повез меня на рыбалку. Мы стояли у водоема, больше похожего на лужу. Комары искусали меня с ног до головы. Одетый в майку и шорты, я мерз и чесался. Ближе к вечеру отец понял, что рыба здесь не водится. Его машина завязла в грязи. Мимо проезжала «Нива», которая попыталась нас вытащить. Отец привязал трос к бамперу. Когда «Нива» тронулась, он оторвался. Мы заехали в магазин, чтобы купить рыбы. Отец не мог вернуться с пустыми руками. Это была единственная рыбалка в моей жизни.

Из-за отца мне пришлось испытать и совсем неприятные, болезненные ощущения. Мне пять лет. Областная больница, передо мной – врач. Он долго держит над спиртовой свечой узкий инструмент, похожий на загнутую иглу. Затем просит маму открыть головку моего члена. Вводит этот инструмент внутрь. Ужасная боль пронзает меня. Меня отводят в другой кабинет. Я должен раздеться ниже пояса и залезть на холодный стол. Совсем близко ко мне разные по ширине приборы, напоминающие железные дубинки. Вот врач берет самую широкую, и я прошу взять поменьше. Он смеется в ответ и вводит эту холодную штуку в меня ректально. Я умоляю вытащить ее из меня, но врач вкручивает свой изуверский инструмент все глубже. Когда наконец я выхожу из кабинета, сразу бросаюсь к маме и вцепляюсь в нее.

Когда я стал старше, она рассказала, что это обследование было следствием венерической инфекции, которой ее заразил отец. Он не стеснялся проводить время с другими женщинами без презерватива.

После этого я долго не видел отца. Почти забыл, как он выглядит.

Однажды я пошел покупать жвачку в центральный киоск ради наклеек внутри. Взял с собой старый широкий кошелек, который мне отдал дед. Он был большим, из-за чего приходилось держать его двумя руками перед собой. Неожиданно передо мной возник отец. Я так испугался, будто бы увидел задиравшего меня подростка. Он спросил, почему я несу кошелек на виду. А у меня даже не было мысли, что его могут отобрать на улице, где ходят взрослые. Отец засунул мне кошелек за пояс, прикрыв футболкой.

За год до школы меня решили отдать в детский сад, чтобы я привык к обществу других детей. В целом новая обстановка меня увлекала. Однако я сильно пугался, когда дети носились, кидаясь игрушками. Я забирался на подоконник, чтобы быть подальше от них. В сон-час они мешали мне спать. У бабушки я всегда спал днем. Садиковская еда мне не нравилась, и я ел только хлеб и гороховую кашу. От вида густого киселя и молочного супа с пенкой меня тошнило. После полдника я только и думал о том, чтобы меня скорее забрали домой.