Она в перевёрнутом мире. Эзотерика - страница 3
И это был значимый груз, который Йела сняла с моих плеч, дав моей спине разогнуться и отдохнуть в нашем долгом пути. Потому что теперь я никого не сопоставляла с собой и ни с кем себя не сравнивала. Мир стал жить для меня одной, а все остальные стали частью его декораций. Я получила роскошный подарок от Вселенной – быть собой.
– Завтра 8 марта, – сказала вкрадчиво Йела. – И у меня для тебя есть подарок, конечно он не такой роскошный, который ты получила от Вселенной, но достаточно милый, потому что от меня.
На утро, я ещё сонная и погруженная в свои сны, увидела на писательском столе бордовую орхидею. Изысканные тонкие лепестки раскрылись в причудливом узоре, а внутри на меня смотрели фиолетовые глазки тонкого чашелистика. Йела знала, что я очень люблю цветы, необычные цветы. Орхидея была живая, не срезанная и не убитая, и её энергетика передавалась мне всецело через тончайший аромат. Я знала язык цветов, а потому могла читать их послания, при условии, что они живые.
Орхидея поведала мне вложенную в неё мысль: «я тебя люблю».
Багровая Луна
Женщины, которые проводят много времени друг с другом часто становятся в эмоциональную зависимость и проходят несколько стадий сближения. По началу это что-то вроде сравнения: кто из кто? Кто обладает какими качествами и кто кого в чём превосходит. На смену ему приходит дополнение, когда какие-то качества дополняют другие качества. А дальше кровь в организме женщин реагирует на Лунный цикл одинаково, и красный цвет становится общим символом для сближения.
Мы вышли с Йелой из Лунного коридора, а потому наши лунные циклы были одинаковы, и я воспринимала её сестрой, подругой и духовным учителем. Наши отношения складывались в нескольких расах*.
Я никогда не переставала восхищаться теми внешними и внутренними качествами Йелы, она казалась мне всё более удивительной и красивой. И она знала о моём отношении к ней, иногда мне казалось, что больше чем я сама.
Однажды, Йела пришла ко мне домой. Для меня до сих пор остается загадкой откуда она появлялась и куда снова исчезала. Она говорила, что не хочет ни с кем контактировать в перевёрнутом мире, где жила я, что люди не способны понять и услышать её, это могут только некоторые люди, и среди них я.
Она выключила свет в доме, зажгла свечи и ароматные палочки с запахом сандала и дамасской розы. Поставила на стол вино в хрустальных бокалах.
– Я знаю о твоих страхах, – говорила мне вкрадчивым голосом, он у нее бархатный и ласкающий слух. – В твоём мире они повсюду.
Я была обескуражена, бархат её голоса сводил меня с ума, открывая во мне те потаённые желания, в которых я боялась себе признаться.
– Я не пью… – произнесла я, и это было жалкой попыткой отгородиться от того, что уже волной бушевало у меня внутри.
– Вино, которое пьют двое, имеет особенный вкус, – сказала она, улыбаясь и разливая по бокалам густое, словно кровь, французское вино сорта мерло. – Вкус удавшейся жизни.
Она переворачивала моё представление о жизни, каждый раз заставляя меня удивляться и встряхиваться от налёта повседневности. Я всегда возводила спиртное в разряд не удавшейся жизни, но, видимо, вино для неё не было спиртным.
– Если ты почувствуешь этот вкус, не сорт винограда, не выдержку, не марку, а именно этот вкус – вкус жизни, то, значит, можешь позволить себе пить вино со мной, – произнесла она, протягивая мне бокал.