– Папа, что происходит? – с дрожью в голосе спросила Лия.
– Ничего хорошего дочка. Соберись, не раскисай, всё объясню при встрече. Я допустил ошибку, что отпустил тебя сегодня на работу. Я не знал, что это начнётся сегодня, дата была назначена другая.
– Какая дата? О чём ты говоришь? – в истерике закричала в трубку Лия.
– Лия! Соберись, не время устраивать истерики. Я дал тебе самые необходимые инструкции. У тебя ещё есть время собрать вещи. Да, и ещё: когда доберешься до дома, внутрь не заходи. Да возможно и дома то уже не будет.
Эти слова изначально лишь были его мыслью, но каким-то странным образом Аркадий Григорьевич произнёс их вслух.
– Слева от калитки растут сосны, помнишь? Седьмая сосна слева от входа, та, что самая маленькая и самая ближайшая к лесу. Рядом с основанием ствола в траве увидишь чёрную металлическую ручку – потяни её вверх. Поднимешь крышку люка, под ней будут ступени. Когда спустишься, не забудь закрыть люк на засов, сейчас он открыт, ждём тебя. Всё, пора, я тебя очень люблю и удачи. Отключаюсь.
Связь резко оборвалась. Какое-то время Лия смотрела, не моргая, на кассовый аппарат. Она не верила своим ушам. У её отца, отставного генерала, в голосе была паника. Значит произошло либо произойдёт что-то ужасное. Но она привыкла в точности выполнять все его подробные указания. В своей жизни они ни раз уберегли её от разного рода неприятностей, поэтому и сейчас она попыталась максимально точно запомнить все его слова и, немедля ни секунды, побежала собирать сумку. Она схватила с витрины отдела «всё для отдыха на природе» не большой дорожный рюкзак и стала запихивать в него всякие шоколадки, печенья, воду, раскладной перочинный нож, походный фонарик. В глубине души она сильно надеялась, что фонарик хорошего качества и вечный, ибо цена за него другого обещать не могла, несмотря на акцию. С кассовой зоны она взяла и бросила в рюкзак пару флаконов антисептика для рук и пластыри. Быстро обвела глазами зал, решила взять бутылку с жидкостью для розжига костра, спички и несколько пачек сигарет. Зачем она их взяла, ей самой было не известно. Она не курила, но курил её отец. Затем она подумала о Николае, но не знала, курит ли он. Бросив в рюкзак ещё несколько пачек, она закрыла застёжку.
«Что ещё он говорил?», – в суматохе пыталась вспомнить Лия. Мысли путались в голове. «Ах да, теплые вещи».
Она забежала в комнату отдыха персонала, где на спинке стула висела флисовая фирменная желтая кофта. «Цвет конечно, огонь», – подумалось ей, но другого ничего найти не смогла, одела кофту на себя и вышла в зал.
Она подошла к кассе, взяла свой телефон и, открыв один из мессенджеров, в котором она общалась с Соней, увидела, что та была в сети час назад. Она попыталась ей позвонить, но абонент на том конце был вне зоны доступа сети. Не отключая телефона, она положила его на стол рядом с кассой и ещё раз обошла зал, попутно обдумывая, что ещё ей может пригодится. Не найдя больше ничего нужного, она вновь расстегнула замок рюкзака и заполнила его пустое пространство шоколадками и водой, закрыла молнию и села на пол рядом с ним.
В зале стояла тишина. На парковке не было ни одной машины.
– Как будто все вымерли, – вслух произнесла она в полголоса и ещё раз обвела зал взглядом. Что-то уже было не так.
Только сейчас она обратила внимание, что в помещении заправочного комплекса стояла полнейшая тишина, хотя до этого звучало корпоративное радио. Лия могла поклясться чем угодно, что оно работало. На всякий случай она решила это проверить и, поднявшись с пола, зашла за стойку, где под кассовым ящиком располагался блок управления радиоточкой. Оно точно было включено, однако никаких звуков из настенных динамиков не доносилось. Лия крутанула рукоять громкости на всю катушку, но до её ушей донеслось еда уловимое шипение. Это уже было странно. Она в очередной раз подумала о Николае, который обещал к восьми часам заехать за ней. Где он сейчас, что с ним, ей было неизвестно. И даже номерами телефонов они не обменялись. Она не желала вот так просто его отпускать.
