У человека, который с детства воспитывался в Линвеногре, много странных, непонятных и часто пугающих воспоминаний. Он помнит потрясающий взгляд туманного существа, которое перусы выпускают во время Фестиваля Роста, чтобы наблюдать, как оно проходит по улицам города и своим влажным дыханием вселяет жизнь в мертвые предметы, а живому придает совершенно новые черты. С тревогой и восхищением он вспоминает безумства заминов, которые во время Карнавала Таботта приглашают в свои тела сущности из других измерений реальности, и в течение нескольких дней эти создания, бормоча непонятные слова, спешат преобразить Линвеногр руками гориллоподобных великанов: возносят таинственные сооружения и рушат дома, будто желая приспособить город под правила механики чужого мира. Но только некоторые из этих воспоминаний могут сравниться с картиной строящегося Аполлабия.
Когда Друссу было восемь лет, его отец уснул на три дня. Никто не мог его разбудить. Басал и Друсс стояли у его постели. Прижавшись к матери, они тревожно вслушивались в медленное дыхание отца, готовые к тому, что каждый вздох может стать последним. Плакали, прощаясь с этим высоким седовласым человеком, у которого никогда не было для них времени, но он всегда находил способ, чтобы показать им свою любовь – едва заметными жестами, странными подарками и чудесной, хитрой улыбкой, которой одаривал их, отправляясь на поиски артефактов ксуло.
Пока они, смирившись с судьбой, готовились к худшему, отец вдруг открыл глаза, снова улыбнулся им, потом вскочил с постели и в ночной рубашке побежал к магистру Декару, чтобы представить ему предложение Инабулуса Кнальба. Магистр тут же созвал внеочередное заседание Совета. Только отец Друсса слышал голос Кнальба, поэтому был посредником в разговорах с Советом, хотя выглядело это так, будто это сам отец высказывал свои предложения. Перусов и особенно заминов это вовсе не смущало, потому что вмешательство посторонних сущностей – часть жизни в Линвеногре. Совет просто хотел знать, что Инабулус предлагает и чего хочет взамен. Но тот ничего не хотел. Он просто обещал построить в этом городе нечто, что прославит Линвеногр, и он это сделает, потому что лучшего места для этого сооружения не найти. После долгих дебатов предложение Инабулуса получило одобрение, и Совет согласился на создание того, что должно было называться Аполлабием.
Через несколько дней на безоблачном небе появился тонкий лучик золотого света и указал место, где будет вознесено строение. Тогда там находился небольшой парк, созданный на развалинах трубодома, разрушенного во время одного из Карнавалов Таботта. Совет тут же приказал огородить территорию, но долгое время там ничего не происходило. Только спустя несколько десятков дней, посреди ночи, из толщи земли хлынуло нечто похожее на жидкий каменный свет и сразу начало расти. С постоянной скоростью, но не очень быстро, как белый воск, набухающий в огромную каплю, которая набирает вес, чтобы наконец оторваться от земли и упасть в небо. Каждый день вокруг формирующегося объекта собирались тысячи зевак. Все хотели это увидеть. Друсс и Басал тоже ходили туда. Их брал с собой отец. Мать была против. Она боялась, что с детьми может что-то случиться, но отец всегда отвечал на ее страхи смехом.
– Ты ничего не понимаешь, дорогая, – говорил он. – Я знаю, что это будет. Я знаю. Никто не пострадает.
