Онимейка - страница 11

Пилейла любовалась со мной этим видом, ее длинные волосы слегка развевались на ветру, открывая острые ушки. За каждым ее словом я следил, как глухонемой за движением губ того, кто не владеет языком жестов. Руки мои совершенно не знали, чем себя занять, и я ковырял золотую нить на своем одеянии так, что оторвал ее. Пилейла закончила рассказ о трехсотлетии самого большого фонтана, повернулась к городу и подставила лицо ветру, блаженно закрыв глаза и едва слышно напевая мелодию, раздававшуюся откуда-то из сада. И все же я не верил до конца во все это.

– А в этом замке живет королева? – наконец я начал разговор.

– Да, – отвечала мне Пилейла.

– С королем?

– Нет. У нас нет короля. У королевы две дочери, – медленно отвечала она, глядя мне в глаза.

– Принцессы получается.  А ты тоже здесь живешь?

– Да. В замке живет много людей: министры, придворные, подруги королевы и ее дочерей.

– Знаешь, – начал я после некоторого молчания, – я вчера толком не понял вообще, реальность это или мне все приснилось. Поэтому не думал даже, что второй раз сюда попаду. И… не пришел.

Пилейла улыбнулась.

– Это трудно. Всем трудно. Люди не привыкли к другим разумным существам.

– Да уж. К перемещениям тоже.

– И к перемещениям, и к мельчайшим источникам энергии, к легким летательным капсулам, к телепатии.

– Еще и телепатии? Ты мысли читать умеешь? – я просто не верил своим ушам.

– Не совсем. Но онимейцы очень продвинуты в распознавании мозговых сигналов. А как ты думаешь, я с тобой разговариваю?

– Ну… И как? – я только сейчас понял, что действительно, все здесь говорят со мной на одном языке, что вообще-то нереально.

– Думаешь, я знаю твой язык? – прищурила глаза Пилейла.

Я, видимо, сильно сдвинул брови и приоткрыл рот, потому что Пилейла мягко и немного хитро улыбнулась, увидев мое замешательство.

– Да-да. Я не знаю твой язык. Как и ты мой. Посмотри на мои губы, они произносят не твои слова, но ты слышишь знакомую речь.

Я лишь вглядывался в ее губы, такие красивые, что мне не удавалось толком понять, что именно она ими произносит, и окончательно запутался. Пилейла звонко засмеялась.

– Поразительно, да? Как вас легко удивить. За десятки тысяч лет эволюции мы научились настраиваться на мозговые волны друг друга. Ведь что такое мысли в нашей голове? Это определенные сигналы, бегущие по цепочке мозговых клеток. Просто у меня они выражаются одними звуками, а у тебя другими. Прикасаясь ко лбу, я настраиваюсь на твои волны, мы умеем передавать сразу мысль в волну твоей мысли, минуя звуки. Ты их, конечно же, слышишь, но сигналы в клетках, они уже такие, какие я заложила в своей голове. И тебе кажется, что ты слышишь мою речь. Также и наоборот, я понимаю тебя.

– Я, по правде говоря, не до конца это понимаю. А… а что, ты так можешь любой язык понимать?

– Любого существа, которое близко по строению мозга.

– И встроить мысли можешь?

Пилейла рассмеялась.

– Вы еще так мало знаете о себе. Зоны, которые ответственны за раздумывание, совсем иные. Все, что я посылаю извне, может уловить лишь зона, ответственная за восприятие. Ты всегда будешь понимать, что это говорит кто-то другой.

 Как эта, казалось мне, будто лесная нимфа, легкая, радостная, нежная может говорить о каких-то сложных процессах в мозге. Если бы передо мной сидел седовласый мужчина в толстых очках и умно рассказывал об интегралах или нейронах мозга, это было бы понятно, это бы меня не коробило от дикого несоответствия. А тут я поражался и восхищался, так и не веря до конца во все сказанное.