Уильям уже хотел ответить на заданный ему вопрос, как в лавку вбежал рыночный рабочий, заставив шары на потолке пустить свою привычную волну. Высокий молодой ширинтонец не мог побороть отдышку, чтобы донести свою весть. Он постоянно поглядывал на дверь через которую вошел, тем самым передавал всем присутствующим в комнате свое волнение.
– Говори же, – скомандовал продавец пареньку.
Уильям заметил напряжение и даже страх в глазах продавца. И это чувство отчасти передалось и ему.
– Он уже идет сюда? – с дрожанием в голосе спросил продавец. В ответ ему кивнули головой сверху вниз, после чего тот достал из кармана своих брюк монету, кинул ее ширинтонцу и указал на небольшую, еле заметную дверь за своим столиком. – Долг уплачен? Теперь прошу проследовать на выход за моим помощником, я закрываю лавку, – сказал продавец Уильяму и, не дожидаясь ответа, направился к входной двери, чтобы закрыть и ее.
Уиллу ничего не оставалось делать, как проследовать за ширинтонцем к двери, которую продавец назвал выходом. Спрятав теперь уже свой шарф в карман плаща, он вбежал в дверь, которую ему придержал помощник продавца, дружелюбно сверкая улыбкой, переполненной страхом. Пробравшись через узкий темный коридор, Уильям оказался на улице, в тупиковом переулке между двух домов. Помощник продавца выполнил свою задачу, Уилл понял это, когда успел заметить, как тот в спешке перелазил через стену между двух домов.
Этот переулок отличался от того, в котором Уилла чуть не завалило ящиками, сюда попадал солнечный свет, и было гораздо чище. Одна из стен переулка была частью шарфовни, Уильям знал это, потому что подсчитал количество шагов, сделанных им в темном коридоре и представил, какое расстояние можно пройти, сделав столько шагов. Еще его правоту подтверждали пустые катушки от ниток, которые валялись повсюду.
На улице уже практически не было покупателей, будто все они уже отправились на причел встречать корабль. А это означало лишь одно: что времени у Уильяма совсем не оставалось.
Собравшись уже выбежать на торговую улицу, Уильям услышал рычание собак. Он понял, что это были уже знакомые ему три ротвейлера, так как запомнил их голоса. Его предчувствие и грохот доносящийся сквозь стены шарфовни подсказывали ему держаться от происходящего внутри магазина подальше. И он решил прислушаться к внутреннему голосу.
Тихонько, не издавая ни звука, Уильям направился из переулка к торговой улице. Не успев дойти пары шагов, он понял, что его заметили. Два высоких ширинтонца, как ему показалось, сторожили входную дверь в шарфовню. Они были словно чем-то напуганы или встревожены, это просматривалось в их глазах. Одеты ширинтонци были в кожаные комбинезоны, которые практически обтягивали их худощавые тела. А на головах у них были шапки с загнутыми вверх козырьками, они были сделаны из такой же кожи, как и комбинезоны. Такой наряд не походил на повседневные удобные вещи, должно быть, это была форма какой-нибудь организации или службы, которую Уиллу не доводилось встретить раньше.
Заметив Уильяма, ширинтонцы тут же бросились к нему, и попытались его остановить, перекрыв выход из переулка.
– Стойте. Как вы здесь очутились? – с настороженностью спросил один из парней.
– Это не может быть он, этот слишком молод, – практически шепотом сказал другой парень своему напарнику.
– Зови мистера Уриго Кэрэбилац, он узнает, если это тот кого мы ищем.
