Сверху это произведение венчала кривоватая полустертая надпись на староанглийском. Ренате пришлось сосредоточиться и вспомнить все уроки бабушки об этом старинном диалекте. Спустя некоторое время девушка примерно поняла смысл оставленных здесь слов. Там было написано:
«Папа вернулся».
Некоторое время Рената смотрела на эту надпись, пытаясь понять, сколько было ребенку, который ее писал. А потом потратила столько же времени, стараясь заставить себя не думать, почему этот ребенок оказался в камере. Выходило плохо, поэтому девочка повернулась и пошла дальше… Постепенно свет лампы удалялся, и детский рисунок поглотила успокаивающая тьма.
Рената продолжала идти, подсознательно боясь увидеть еще один рисунок, но пока все было хорошо – в остальных камерах ничто не намекало на личность заключенных. Поэтому девочка продолжала упорно идти вперед… Пока не наткнулась на еще одну дверь.
В отличие от черной, эта была серо-синей. И выглядела еще страннее. Во-первых, она была металлической. Во-вторых, в отличие от первой, была покрыта странными символами целиком… На секунду Ренате показалось, что они еле заметно светятся, но, когда девушка подошла ближе, иллюзия пропала. И то жуткое ощущение напряжения… От этой двери оно шло гораздо явственнее.
Рената сглотнула и осторожно подошла ближе. Если у нее были проблемы с верхней дверью, то… эта ощущалась гораздо серьезнее. Будто черная дверь была подростком, которого легко запугать, а эта – пожившим суровым мужчиной. Почему-то девочке казалось, что синяя не впечатлится угрозой топора… Но ей нужно было попробовать, поэтому она нерешительно подняла руку, и…
Дверь открылась до того, как она дотронулась.
Рената открыла рот… Немного постояла, удивленно пялясь на предупредительную дверь… После чего закрыла рот. И примерно тогда же осознала, что вся эта ситуация ей ну очень не нравится. Девочка не могла объяснить свои ощущения, но была железно уверена: если бы синяя дверь не захотела, Рената никогда бы ее не открыла. Но с другой стороны… возможно, за этой дверью что-то очень важное. И если она сейчас уйдет… девочка не сможет вернуться. Она еле заставила себя спуститься сюда… При мысли, что ей снова придется идти по длинному тюремному коридору и… увидеть тот рисунок… Нет, она не сможет.
Почему-то при одном воспоминании о нем начинало подташнивать.
Поэтому Рената рвано выдохнула и распахнула дверь до конца!
После чего пораженно застыла, вытаращившись на то, что было за дверью. А там была… гостиная. Совершенно обычная гостиная знатного аристократического дома… Которую кто-то очень злобный буквально разнес на куски. Части роскошного бархатного дивана лежали разломанными, мраморный камин был разбит, из-за чего тлеющие дрова оказались завалены кусками холодного камня, ковер был завален разломанными фигурками, шкатулками и другими мелкими предметами, обычно красующимися на полках и каминах знатных домов… Это была полная разруха, будто кто-то принял решение разломать каждый предмет, находящийся в зоне видимости, после чего маниакально это исполнил.
И самым жутким было вовсе не то, что гостиная странным образом находилась в тюремном подвале. Нет… самым жутким были тлеющие дрова, освещающие всю эту печальную картину. Огонь еле теплился, но все еще горел… Горел спустя самое меньшее несколько десятков лет с запечатывания черной двери. Горел, несмотря на разрушенный камин, засыпавший его своими обломками.
