– Товарищи, для подпольной работы необходимо… – я оказываюсь на лекции, и нам рассказывают о принципах работы «разведчика».
«Целый старший майор!» – восхищается кто-то внутри меня.
Что такое «разведчик»? Что такое «старший майор»? Не понимаю этих слов, но времени разбираться нет. Мужчина в какой-то странной зеленой одежде сыплет незнакомыми словами. «Конспирация», «разведывать», «диверсант»… Но, на самом деле, он учит нас подмечать неточности и изображать из себя того, кем не являешься.
Отпив воды из стакана, этот странный «старший майор» рассказывает о том, как подготовить «взрывчатку», что имеет смысл взрывать, а что нет. Приводит примеры, показывая буквально на пальцах.
Затем я куда-то бегу и проделываю все показанное уже своими руками. Разбираю странное оружие, готовлю какие-то брикеты, осматриваю местность и составляю рисунок, по которому потом будут ориентироваться другие. Меня допрашивают, пытаясь поймать на неточностях, но я уже стал тем, кого изображаю.
Этот сон – целая школа. Очень интенсивно нас в этой школе учат, но не только «разведке» и «диверсиям, а еще и думать. Очень нужно думать, чтобы остаться в живых. Об этом таких, как я, застывших в строю, просит странный «старший майор»: остаться в живых.
Открыв глаза, смотрю в потолок. Теперь я знаю, как можно говорить с Викой так, чтобы Дионис не услышал. Товарищ старший майор сказал, что при правильном глушении звука можно хоть во весь голос орать, – но мы не будем. Этот сон дал мне очень многое, теперь я понимаю, о чем, с кем и как можно говорить, куда смотреть и что замечать.
– Ну как ты? – тихо спрашиваю я Вику.
– Ты придумал, что со мной делать будешь? – спрашивает она в ответ.
Заметно, что моя Звездочка хочет чем-то со мной поделиться, но опасается Диониса. Что же, я знаю, как помочь этому горю. Сейчас мы займемся именно тем, о чем я подумал, когда проснулся. Поднимаюсь и не одеваясь беру ее за руку, чтобы отвести в ванную. Вика явно недоумевает, но я включаю воду, начав оглаживать девушку.
– Так мы можем говорить, – шепчу я ей на ухо, прижав к себе так, чтобы со стороны это выглядело грубостью.
– Здорово, – отвечает она мне тем же способом. – Спинку погладь.
– Получается, мы здесь как в лагере, – сообщаю ей, на что Вика едва заметно кивает. Моя рука скользит ниже, чувствуя затрепетавшее в руках тело.
– Хуже, Фим, – вздыхает девушка. – Вас готовят убивать людей, там в книге – «газовка».
Вот это уже совсем плохие новости. Вике я верю, если она что-то говорит, значит, так оно и есть. Получается, новости у нас очень невеселые. Зачем нужно нас сейчас готовить к убийству, я не понимаю. Разве что мы никуда не летим, а вокруг даже не концлагерь, а питомник по производству тупых солдат. Что-то упоминалось похожее на лекциях во сне.
– Тогда будем почаще так играть, – я шепчу в самое ухо, и ей это, кажется, нравится.
Половые игры нам не запрещены, запрещено только оплодотворение вне определенного периода, но мы и не собирались. Нашими играми мы маскируем разговоры, обмен информацией, возможность побыть действительно наедине. Тут я задумываюсь: что, если взорвать Диониса? Нужно выяснить, где он находится и как это можно сделать технически, а пока моя Звездочка рассказывает мне детали своего сна.
