Но я не позволяю себе смалодушничать.
— Ты пойдешь с Вересевой? — удивляется Рита, когда я сообщаю ей о своем намерении «попробовать жить заново». — Она же поехавшая стерва.
— Да нормальная она. Я решила развеяться, впервые за несколько лет.
— Ну, позвала бы меня, — кажется, подруга обижается. — Сходили бы куда-нибудь.
Мне стыдно, но я не смогу признаться ей в том, что наши прогулки только усугубляют моё одиночество. Я люблю её, но мы либо бродим по улицам с коляской, либо бегло обедаем в каком-нибудь бистро, если за Максимкой смотрит мама Риты, либо два часа гуляем под ее окнами, пока малыш спит под присмотром отца. Как только Никита звонит Рите и сообщает, что Макс проснулся, она срывается с места и бежит его кормить.
Мне нужно что-то другое.
Драйв. Эмоции. Ощущение свободного падения с огромной высоты. Что-то, что заставит вновь почувствовать меня живым человеком.
Если Лиза сказала «да» Богдану, почему я тоже не могу сказать «да»? Своему будущему. Самой себе.
— Рит, не злись только…
— Да я не злюсь, просто переживаю. Не натвори там дел, ладно?
— Обещаю, что не натворю. А то ты купишь кувалду и кого-нибудь ею отходишь, — напоминаю я со смехом.
***
Внешне клуб похож на тот, где мы впервые оказались с Богданом и откуда сбежали вдвоем, чтобы ночь напролет целоваться под шум волн. Мне становится страшно. Я словно окунаюсь в тот вечер, и на бедра опять ложатся его ладони, обжигая кожу сквозь ткань платья.
Ощущения зыбкие, словно у меня начинается паническая атака. Даже выдыхать тяжело, кажется, что горло сдавлено петлей. Ладони влажные. Пытаюсь правильно дышать. Глубокий вдох, быстрый выдох. Повторять до тех пор, пока сердце не перестанет скакать по грудной клетке.
Напоминаю себе, что все клубы так или иначе похожи. Они шумные, здесь много людей, музыка бьет по ушам, а свет мерцает, словно в припадке безумия. Нет разницы, дорогое это место или дешевое — атмосфера одинаковая. Разница только в людях, да и то... деньги не делают человека плохим или хорошим.
Сегодня в компании Лены только девчонки. Впятером мы занимаем столик недалеко от барной стойки. Разумеется, к нам сразу же пытаются подкатить какие-то парни, но Лена заливисто хохочет, переглядываясь с подружками:
— Отвалите, мальчики, у нас девичник!
Это меня успокаивает. Мысленно я переживала, что Лена сейчас устроит игру: «Кто закадрит больше мужиков», и мне придется куда-нибудь слинять, пока не задело ударной волной.
Но и Лене, и её подругам — я с ними знакома смутно, они все из других групп и вместе занимаются танцами — не требуется мужское общество для повышения собственной самооценки. Девчонки заказывают коктейли, шутят, перекрикивая музыку, зажигательно двигаются прямо у столика.
А потом одна за другой уходят танцевать всерьез, по-настоящему.
Я не готова идти вслед за ними на танцпол. Одна мысль об этом вызывает у меня дрожь. Мне страшно, потому что тело до сих пор помнит мурашки от касаний Богдана в тот, первый раз. Лена тоже не стремится уйти, она сидит рядом со мной, отбивает пальцами ритм в такт с мелодией.
Она хорошенькая, раскованная и совершенно простая. У нее светлые волосы, и кончики выкрашены в зеленый оттенок. Симпатичное, чуть капризное личико, как будто она вот-вот готова надуть пухлые губки.
Наверное, по таким девушкам парни сходят с ума особенно сильно.
Она как магнит. Вроде ничего такого, но притягивает взгляд.
