И, делая перекличку, стараюсь запомнить тех, кто сидит и стоит передо мной. Стараюсь даже искры недоумения и растерянности не показать.
Потому что я растеряна. Потому что у меня, Запределье все забери, не укладывается в голове, как пресветлые, славящиеся изысканными манерами и сдержанностью, могут напоминать голодных зверей и преступников.
Старшему из моих учеников этой группы восемнадцать, младшему - четырнадцать, и это будет очень-очень тяжелый урок…
Они грубят и пререкаются. Они не хотят слушать или отвечать. Они заняты какими-то своими разговорами. И, несмотря на то, что из двадцати учеников присутствуют только двенадцать, их, определенно, слишком много. Не помещаются за стол широкоплечие инквизиторы с тяжелыми челюстями и взглядами.
А ведь фамилии многих и здесь начинаются на первые буквы алфавита… В Джалгаоне это означает исключительно благородные семейства. И чувство такое, что эти самые семейства сбагрили на окраину всех, кто оказался слишком отличающимся от них…
Было что-то в этой мысли.
Как и в догадке, что на этих широких плечах лежат не менее тяжелые, чем их кулаки, истории.
Но сейчас что делать-то, а?
Говорить…
… речь льется легко и будто даже тихо. Я умею тихо. Как ручеек журчит. Как шепчут листья деревьев. Как солнечный луч касается лица твоего ребенка - и он улыбается. Улыбка ведь тоже звучит. Рокотом. Утренней негой. Безоблачным счастьем. Льется речь ведьмы. Не полноводной, сносящей все на своем пути рекой, а журчащими змейками. Камень не выворачивает - под него просачивается. Бревно гнилым не делает - обтекает. Про Солнце и Луну. Про то, что ведьмы не разбрасываются заклинаниями и магией просто так. За магию всегда платить приходится, и только с опытом узнаешь - временной ли потерей сил или чем-то серьезным. Про то, что мы ведаем этим миром - и то не магия, а суть. И у Света есть свои способности, которые не связаны искрами. Их надобно обнаружить. Свет всегда остается равен Тени, так было заведено и так будет…
От гонга не только ученики вздрагивают. Но и я сама.
Их успокоила - и себя не обделила.
Уходят замедленно будто. Оборачиваются. В глазах вместо холода - недоумение. Как бывает, когда силишься что-то вспомнить, но не можешь никак.
Только тот… старший. Еще больше заперт на замок.
Но меня ведь не наняли, чтобы подбирать к таким замкам ключик?
За окном уже сумерки. Удивительно, насколько здесь рано темнеет. Брутальная, высохшая природа и местность с непростой историей, инквизиторы с еще более непростыми судьбами. Наверное они друг другу подходят… и даже глава Бхавин сюда вписывается.
А вот ведьм зачем присылают так настойчиво? Только лишь потому, что во всех академиях теперь по темной должно быть?
- Или чтобы было кому обижаться, если на ее занятия не пришли, - сообщила я деловито в пустоту, стряхивая усталое оцепенение. - Конечно, я понимаю, вас уже многому научили. Одних, как ведьма поет. Других - как ведьма играет. Но это вовсе не повод для самоотвода. Так что я скоро буду.
20. Тварь!
Я полностью в горячую воду погрузилась - только макушка над водой торчала - и выдохнула, наконец. Хорошо, что лохань большая, а я - не слишком. При должной сноровке могу уместиться.
Ведьма или нет, темная или нет, сильная или нет - этот день мне дался очень тяжело. И ночь я собиралась провести со всей возможной пользой. Понежиться в воде и сразу в кровать. Высыпаться.
