Зря надеялась. Муж не ответил на мой звонок. Не сбросил, но и не отреагировал.
В медцентр мы поехали с Танюшей, ради меня она отпросилась с работы на полдня. Во время прошлой процедуры ЭКО один эмбрион был подвергнут криоконсервации. Его-то мне и должны были подсадить на этот раз. Несмотря на дикие нервы, в глубине сердца жила безумная надежда, что на этот раз всё получится.
Таня ворковала рядом, суетилась вокруг меня, успокаивала:
- Не забывай, с каждой новой попыткой шансы увеличиваются. А ещё криоперенос по статистике результативнее классического ЭКО.
Безусловно, я и сама всё это прекрасно знала, ведь за три года мучений уже превратилась в профессора-репродуктолога, изучила теорию вдоль и поперёк. Но было приятно ещё раз услышать от Тани слова поддержки.
Мой врач тоже была настроена оптимистично.
- Алиса, этот эмбриончик ну прямо о-о-о-очень перспективный, - сказала она. – Такой крепенький славный крошка-криошка. Думаю, прицепится намертво на все девять месяцев.
- Мечтаю об этом! – с затаённой болью ответила я.
Процедура на гинекологическом кресле была безболезненна и не заняла много времени. Я смотрела в потолок, комкала на животе край медицинской сорочки и молилась, молилась…
- Тань, - жалобно сказала уже на улице. – А можно мне сейчас к тебе? Дома свекровь как ястреб. Снова начнёт клевать, не даст полежать в тишине и расслабиться. Она вечно меня провоцирует, доводит.
- Да конечно! Я и сама хотела тебе предложить.
- Спасибо тебе за всё, Танюша.
- Пока ещё не за что! Но обещай, что я буду крёстной матерью.
- О-о-о, - едва не разревелась я. – Давай!
*****
После криопереноса прошло уже три дня.
Я так переживала, прикрепится ли на этот раз эмбрион, что время от времени даже забывала о муже. Но всего на пару минут.
Потом опять какой-то злобный зверь начинал рвать когтями моё сердце. К горлу сразу же подступали слёзы, меня накрывало. Посреди ночи я просыпалась на диване в гостиной и не могла поверить, что любимого рядом нет. Как же мне его не хватало – и днём, и ночью. Я привыкла думать о нас, как об одном целом.
Накатывало отчаяние, я тихо скулила в подушку.
Маме пока ничего не сказала, чтобы не расстраивать. И, конечно, старалась поменьше бывать дома, где окопалась свекровь.
- Лисёнок, так она же тебя выживает из квартиры! – вдруг поняла Таня.
- Те же мысли, - мрачно согласилась я.
- Послушай, Алиска… - Подруга встрепенулась, очевидно, ей в голову пришла какая-то мысль. - Так значит… Виталька со своей мамашей заранее договорился? Насколько я поняла, Диана Фёдоровна совсем не удивилась, что он ушёл из дома?
Я уставилась в пространство неподвижным взглядом. А ведь точно! В этот ужасный вторник свекровь вела себя так, как будто заранее знала о вираже своего сына.
Никаких прав на квартиру, в которой мы столько лет прожили с Виталиком, я не имела – изначально жильё принадлежало свекрови. Диана Фёдоровна пустила нас к себе в двухкомнатную, когда мы поженились, а сама спустя пару месяцев переехала в однушку, доставшуюся ей от мамы. Свою квартиру она подарила сыну и все документы оформила так, чтобы я не могла претендовать на эти квадратные метры.
Она никогда не упускала случая напомнить нам о своём благородном поступке – «вот где бы вы сейчас жили?». Я действительно была очень ей благодарна за предоставленное жильё. Правда в любое время родительница могла нагрянуть в дом с инспекцией, проверить, хорошая ли я хозяйка. У неё так и остались ключи, Виталик не попросил мамочку их отдать.
