– Пока я услышал только о твоих планах относительно меня, но совершенно не уверен, что это хоть чем-то поможет человечеству. Может, ограничимся первой задачей – уцелеть самим?
– Сидеть в норе и дрожать по каждому поводу? Ты же первый не выдержишь. Как сможешь обходиться без ночных походов к любовницам? Как будешь жить, сознавая, что мог что-то сделать и не сделал? Это же психология скучного обывателя. Неужели она тебя устраивает?
Вот это она зря сказала. Не в том я пребывал настроении, чтобы выслушивать нравоучения даже от обворожительной дамочки.
– Да, устраивает! Устраивает голубое небо над головой, зеленая трава под ногами, уступчивость красивых девушек сладким речам и собственное здоровье, которое позволяет доставлять им удовольствие. Единственное, что меня угнетает в этой жизни, – это неизвестность. Неизвестность о судьбе отца, который однажды ушел на работу и не вернулся. Неизвестность о нашей затее, поскольку она может дать совершенно непредсказуемый результат. Ты не боишься своими действиями вместо спасения обречь людей на гибель? Не остановить их у края пропасти, а подтолкнуть к ней?
– В отличие от тебя, нет. Я верю тому, кто дал нам новый толчок в развитии. Теперь мы должны помочь другим. Как можно не понимать, что люди должны совершенствовать себя, а не машины?
– Согласен, но все должно идти естественным путем. Любое привнесение извне не всегда на пользу.
– Эй, молодые люди! Давайте перенесем ваш диспут на другое время, – не выдержал майор. – В одном я полностью согласен с Семеном. Сначала нужно решить более приближенную задачу, кувырком ее через коромысло. Ведь для того, чтобы кого-то спасти, нужно сначала самим уцелеть.
– Раз он такой умный, пусть предложит что-нибудь дельное, – надула губки Маргарита.
– Ладно, прения о возвышенном закончены, – не дал мне достойно ответить Степаныч, – вернемся к нашим баранам. Есть у меня один знакомый генерал-лейтенант. В госпитале пару раз встречались, последний раз – прошлым летом. Выглядел он тогда совсем плохо, но мужик правильный и при хорошей должности был. Если Семен его подлечит, думаю, мы сможем рассчитывать на его содействие. Михаил Федорович хоть и на пенсии, но связи должны остаться.
– А вас не будут караулить возле его дома? – решил подстраховаться я.
– Вряд ли. Случайных встреч за всю жизнь у меня было не счесть. Если все отслеживать… Нет, проработка контактов будет производиться лишь среди близких знакомых.
– Хорошо, – поднялась девушка. – Когда поедем? – Она с вызовом посмотрела на меня.
– Можно не сегодня?
– Нельзя.
– Ну хотя бы после обеда.
– Ладно, – смилостивилась Маргарита. – Едем вчетвером: Владимир, Семен, Степаныч и я. Остальным попробовать навести здесь порядок.
– Слушаюсь, товарищ командир, – подскочил Илья. – А как у нас с обедом?
Приготовлением пищи, точнее, вскрытием консервных банок и вакуумных упаковок занялись Александр и Володька. Илья решил организовать костер, собираясь поджарить сосиски, а ко мне подошел Вячеслав.
– Семен, а вы правда целитель?
«Целитель? Надо же! А я себя к обычным реставраторам лепестков причислял».
– Точно сказать не могу. А что ты хотел?
– Да я не от цветов, а от майского пуха каждую весну с ума схожу. – Паренек, видимо, зацепился за мою мысль о лепестках. – И никто из врачей помочь не в силах.
– В доме зеркало есть?
– На втором этаже.
– Пойдем посмотрим.
Комнаты второго этажа выглядели гораздо лучше. В них практически не ощущалось запаха плесени, не бродили грызуны и штукатурка потолка не имела столько трещин. Зеркало было очень старым. Оно стояло на массивном комоде, опираясь верхней кромкой о стену.
