- Это обязательно? – пролепетала Ева. – Переезжать?
- Да, думаю, так будет удобнее. И сразу должен сообщить, что предпочитаю жесткий секс, - мужчина пристально взглянул на несчастную должницу.
Бедная девушка превратилась в мраморное изваяние, перестала дышать.
- Насколько… жесткий? – едва шевеля губами в конце концов спросила она.
- Без травм, конечно… И без синяков. На видимых частях тела.
Минуту Ева смотрела в пространство остановившимся взглядом – переваривала услышанное. В кабинете разлилась тягостная пауза.
- Ну и? Согласны? – насмешливо поинтересовался Макс.
- Д-да, - наконец выдавила девушка. На нее было больно смотреть.
- Окей. Этот пункт мы проговорили. Что еще… Вы, конечно, имеете право в любой момент сказать «нет». Это ваша воля.
- Но в этом случае договор тоже аннулируется, - тихо произнесла Ева.
- Надо же! Да вы неплохо соображаете!
Мужчина поднялся с места, проследовал к двери и выглянул в приемную.
- Лера, меня нет, - сказал он секретарше.
Щелкнул замок. Ева завороженно следила за Шведовым.
- Встаньте, - приказал бизнесмен. Сам он опустился на широкий кожаный диван, развалился на нем, закинул руки на спинку.
- Зачем?
- Встаньте, я говорю! – вспылил Шведов. – Как же с вами трудно!
Ева медленно поднялась.
- Раздевайтесь.
- Что?
- Раздевайтесь.
- Что? – в глазах Евы застыл ужас.
- Да боже ж ты мой! А я еще думал, что на блондинок наговаривают, типа, они с первого раза человеческую речь не понимают. Но вы, Ева, бьете рекорды! Раздевайтесь. Должен же я видеть, на что подписываюсь? Вдруг вы бракованная какая.
- Бракованная?!
- С целлюлитом или шрамами… Да может у вас грудь обвисшая. Мне такого счастья не надо. Тогда уж лучше выберу миллионы, которых у вас якобы нет.
Ева уставилась в одну точку. Она шумно дышала, втягивая воздух через нос, и продолжала кусать губы. На щеках расцвел яркий румянец.
Ева поняла, что сама загнала себя в ловушку, когда спасала доброе имя отца. Шведов не верит, что она не способна выплатить долг, что у нее элементарно нет на это денег. Наверное, он навел справки и узнал, что бизнесмен Никитский оставил после себя огромное состояние.
- Ну? – скучным голосом спросил Макс. – Если что, я вас не держу. Идите по своим делам. У вас клиенты, встречи.
Ева еще минуту простояла молча, размышляя. Потом она упрямо наклонила голову, закусила губу и медленно, словно не веря, что она это делает, развязала ремень плаща и начала расстегивать пуговицы. Пальцы у нее дрожали.
Шведов с презрением наблюдал за манипуляциями Евы. «Как страстно она любит деньги, - думал он. – Готова из-за них так унижаться! Да у нее их куры не клюют. Отбашляла бы мне и даже не заметила. Но нет же!»
- Ну-с… Нельзя ли поживее? – поторопил Макс. – Что вы медлите? Снимайте все. Вы серьезно думаете, что я голой девки не видел?
- Я не девка! - огрызнулась несчастная Ева.
- Девка, которая ради денег готова на все, - отрезал Макс.
Жертва наградила его затравленным взглядом. Мужчина тут же почувствовал себя последним ублюдком. Вообще-то он над женщинами не издевался. Даже Светке за измену ничего не сделал, хотя обида жгла каленым железом. Так и подмывало прибить дуру. Нет, отпустил, даже пальцем не тронул. Родители у Шведова были совсем простые люди, но батя с детства приучал: девчонок не обижать.
Обижал ли он сейчас Еву?
«Она запросто может отказаться. Я не загонял ее в ловушку. У нее есть выбор», - успокоил себя Шведов. Но совесть подсказывала, что если бы ему сейчас было пятнадцать, и он принуждал бы к чему-то подобному ровесницу, батяня точно исполосовал бы его ремнем, живого места не оставил. И был бы прав…
