– Настроение должно быть… московское! Легкое – и вместе с тем основательное. Современное – и в то же время древнее, как сама Москва. А по температуре ты – и лето, и зима одновременно.
– Я читал про этот ресторан еще во Франции. – Оливье Шарпантье улыбнулся. – Кажется, о нем упоминал даже Пушкин.
– Разумеется, поскольку он его неоднократно посещал. Как и Шаляпин, который тоже любил бывать в «Яре». – Марина улыбнулась. – Или, скорее, кутить – по нескольку дней кряду!
Оливье развел руками и хитро ухмыльнулся:
– Я был бы не прочь последовать примеру великого Шаляпина. Но, к сожалению, моя виза скоро заканчивается.
Они вошли в «Яр». У входа их почтительно приветствовал швейцар в старинном камзоле. В зале горели настоящие восковые свечи, в углу играл русский оркестр – балалайки, свирели, гусли, и молодец в белой рубахе, подпоясанной цветным шелковым шнурком, мастерски отбивал ритм деревянными ложками.
– Что ты думаешь насчет ухи? – радостно блеснул глазами Оливье. – Открою тебе маленький секрет: я еще во Франции мечтал, что смогу отведать в России настоящей русской ухи. – Шарпантье наклонился к ней: – Составишь мне компанию?
– Охотно – я очень люблю уху, – живо откликнулась Марина.
– Кстати, – француз посмотрел на нее, – а что полагается к ухе из спиртного?
– Наивный вопрос, – улыбнулась Марина. – Конечно же, водка!
Вскоре им принесли по тарелке дымящейся ухи. Она пахла божественно – так, как только и может пахнуть настоящая русская уха, приготовленная в первоклассном ресторане.
– Моя мечта сбылась! – провозгласил Шарпантье, проглотив первую ложку. – Я ем русскую уху в Москве! Истинное произведение искусства! – Он наклонился к Марине и хитро улыбнулся: – Когда тебе будут говорить, что лучший рыбный суп – это французский буйабез, не верь им. Уха гораздо вкуснее и тоньше.
– Я учту это, – улыбнулась девушка.
К ухе полагались еще и изумительные пирожки – румяные, поджаристые. Марина с удовольствием съела сначала один, потом второй. «Ну и что, – беззаботно подумала она, – в случае чего, просто налягу еще больше на работу!»
– У тебя – замечательный аппетит! – заметил Оливье Шарпантье. – Не то что у большинства француженок. Те, кажется, приходят в ресторан в основном для того, чтобы выказать свое… отвращение к еде!
Марина мило улыбнулась:
– Мне же приходится много бегать. Поэтому и аппетит соответствующий.
– Да. Это я понял. – Он с уважением посмотрел на нее. – Работы у тебя действительно много. Но ты – справляешься. Тебе нужна какая-то помощь? Пожалуйста, будь со мной откровенна! – Он умоляюще взглянул на нее.
– Просто пожелай мне удачи, – негромко рассмеялась Марина.
– Просто пожелать тебе удачи было бы слишком легковесно, – задумчиво проговорил француз. – Ведь я же не забыл, что косвенно виноват в том, что случилось с тобой. Пусть я и действовал из лучших побуждений… И это означает, что я обязан помочь тебе по-настоящему. Я действительно хочу тебе помочь, – с теплотой в голосе произнес он. – В ближайшее время я сделаю тебе несколько поставок разных деталей и оборудования для компьютеров – по тем же ценам, по которым я сам получаю все это во Франции. Для Москвы эти цены – непомерно низкие. Лично я здесь нигде таких не встречал. Поэтому ты, когда продашь этот товар… ну, ты понимаешь. – Он наклонился к ней. – Это и будет моей реальной помощью тебе. А в остальном… у тебя у самой все так здорово получается. Ты – настоящая бизнес-леди, как любят говорить у вас, в России…
