Слабый шорох. Шепот. Вдалеке.
Арджент встал, неслышно ступая, пересек комнату и притаился за дверью в коридор.
Эта маленькая комната примыкала к спальне хозяйки. Большинство женщин устроили бы тут салон или принимали гостей. Милли Ли Кер украсила ее костюмами, нарядами, халатами, париками, сувенирами, большой медной ванной и множеством пузырьков и безделушек в беспорядке расставленных по всем мыслимым поверхностям.
Арджент был рад, что в комнате горела лишь одна масляная лампа, иначе блеск и сверкание всего этого скарба наверняка сбили бы его с толку еще сильнее.
Спустя несколько напоминавших вечность минут дверь комнаты открылась и закрылась, и он услышал приближение женских шагов.
Его действия должны быть быстры и безупречны. Один бросок. Один быстрый, решительный захват шеи на легком выдохе. И она умрет.
Его грудь сжалась, но он безжалостно проигнорировал свое состояние, сделав несколько вдохов, чтобы сконцентрироваться.
И он был как вода, его руки готовы излить смерть.
Прежде нее в комнату вплыл ее запах. Ваниль и лаванда, пьянящими ароматными маслами из ванны. Промельк черной косы на светлой ночной рубашке в тонкой нити света, падавшей сквозь щель между дверными петлями. Еще пять шагов, и она вошла в комнату, оказавшись в пределах досягаемости. Еще три удара сердца. Два. Один.
Он бросился к ней, потянулся к горлу. Одно скручивающее движение. Один захват. Он проделывал это десятки раз. Сотни.
Но… его ладони. Они не слушались. Не скручивали, а обхватывали. Не сжимали, а притягивали. Обнимали, вместо того чтобы убивать?
Она сопротивлялась ему, испуганно вскрикнув, когда он крепко обнял ее сзади, застав врасплох, легко подчинив ее, одной рукой прижимая ее руки к бокам, а другой держа за горло. Он старался не замечать, насколько роскошное и мягкое у нее тело. Какая она чистая и как сладко пахнет, и как ее круглый зад плотно прижимается к его чреслам.
Он почувствовал, как расширилась ее грудная клетка, когда она сделала глубокий вдох, собираясь закричать.
– Только пискни, и я убью того, кто войдет в эту дверь… – угрожающе прошептал он. – Свидетелей я не оставляю.
Из ее рта вырвался тихий плач.
Арджент сделал все возможное, чтобы проанализировать ситуацию, но что-то в его сознании отказывалось работать. Он пытался найти в подсознание решение проблемы, которую сам только что создал. Это прекрасное, мягкое существо дрожало в его объятиях, играло его чувствами и путало его мысли.
Что он, черт возьми, натворил?
Она все еще не видела его, он мог сжать руки на ее шее, и она умерла бы через несколько секунд. Работа будет закончена с единственным небольшим сбоем.
«Можешь сначала ее взять, прямо тут, на мягких коврах. – Подленько нашептывало ему бездушное зло, в котором он жил. – Станешь последним, кто ею насладился».
Арджент зажмурился. Никогда. Он забирал жизни, но ему в голову не приходило взять то, что женщина сама не давала ему просто так.
Или за деньги.
Он сжал зубы от беспомощного отчаяния, когда восставший член уперся в ее бедра.
Что с ним произошло? Что она с ним сотворила?
Женщина снова заплакала, ее тело тряслось от страха, а дыхание лихорадочно участилось.
Арджент не хотел, чтобы она пугалась. Не хотел ее страха. Он хотел, чтобы этот плач прекратился. Его рука легонько сжало ее горло. Что бы ни сделала эта женщина, она не заслуживала запугиваний. Даже таким бесчувственным убийцей, как он. Так почему же он не мог просто сжать руки? Почему она все еще не умерла?
