Уголки рта Дэшфорта под усами застыли в гримасе ужаса.
– Не пойму, какое это имеет значение… – задыхаясь, прохрипел он, когда Арджент одной рукой сжал его тощую шею.
– Неразумно заставлять меня повторять.
Дэшфорт скулил, судорожно царапая руку Арджента.
– Вы не… понимаете, – прохрипел он.
Червяк был прав, Арджент не понимал. Не мог понять, почему кто-то мог хотеть смерти такой отважной, живой, желанной женщины, как Миллисент Ли Кер. Не понимал, откуда у нее над ним такая власть. Даже близко не мог описать проснувшиеся в его теле физические феномены.
Штормовой всплеск силы, власти, злобы и насилия. В его холодном, спящем сердце зашевелился какой-то зверь, и этот зверь жаждал крови. Соития.
И еще чего-то, для чего он не мог подобрать слов. Но знал, что дать это могла только Милли. Что-то, чего он желал больше всего и, хоть убей, не мог сформулировать.
– Передайте вашему клиенту, что теперь Милли Ли Кер принадлежит мне.
Достав свободной рукой из кармана банкноту на предложенную Дэшфортом невообразимую сумму, Арджент сунул ее в нагрудный карман костюма адвоката.
– Она не планирует раскрывать происхождение мальчика. Ее не интересует шантаж, известность или законнорожденность. И, безусловно, Милли никому не угрожает, в отличие от меня.
Он отпустил задыхающегося поверенного, чтобы схватиться с тем, что почитал давно почившим.
Своим бешеным нравом.
– В-вы разрываете контракт? – захлебнулся слюной Дэшфорт, прижав пальцы к хилому горлу. – В-вы уверены, что это разумно? Ваша репутация… не говоря уже о средствах к существованию…
– Дэшфорт, знаю, вы мне не угрожаете.
Арджент снова шагнул к нему, и маленький человечек побледнел еще сильнее.
– Мои угрозы намного смертоноснее.
– Я ничего такого не сказал.
Дэшфорт опустился на изящный диван, его глаза-бусинки светились самодовольной таинственностью.
– Они придут за ней. Хотя вы считаете, что вы единственное ночное чудовище, уверяю вас, есть люди и поопаснее, и они сделают то, на что у вас не хватило духу. Они убьют вас, а потом убьют вашу драгоценную актрису.
По костям Арджента пробежала слышимая трещина, столь же опасная, как разлом в плотине. За исключением того, что в водохранилище была не холодная вода, а огонь. И он прорвал ее, со страшной силой проносясь по сухожилиям тела. Арджент опьянел от гнева. Переполнился им, наводненный его восхитительным, мощным жаром.
Он схватил адвоката за лацканы и встряхнул, как игрушку.
– Послушай, квелый извращенец, если ты мне не скажешь то, что я хочу, я тебя убью. Медленно.
– Не так медленно, как некоторые, – произнес адвокат, и в его взгляде затеплилась странное благорасположение. – Понравилась актриса, пользуйтесь, пока за ней не пришел он. Потому что его никто не остановит.
Охваченный яростью, подобной которой не испытывал давно, Арджент, взревев, саданул Дэшфорта о стену, наслаждаясь глухим звуком, с которым голова адвоката стукнулась о массивную древесину.
– Назови его имя!
Адвокат упал, глаза его закатились, голова безвольно повисла. В том месте, где затылок ударился о стену, Арджент увидел кровь. В гневе он забыл свою истинную силу.
Времени у него оставалось мало.
– Говори, черт возьми, – приказал Арджент, встряхивая вялое тело.
– Терстон… думает… он отец… мальчика, – пробормотал Дэшфорт. – Ты опоздал… слишком поздно. Есть еще один.
– Что ты имеешь в виду? – закричал Арджент.
Адвокат мешком свалился ему на руки.
