Когда она подошла к холодильнику, она услышала шаги, и чья-то кисть схватила ее за горло сзади, не сдавливая настолько, чтобы придушить, но достаточно, чтобы она не могла двигаться.
– Макс… – только и смогла она произнести. – Что…
– Как ты можешь быть здесь? Как ты можешь быть здесь, резать хлеб, заваривать чай, когда Лиззи лежит там мертвая? Что Лиззи сделала? Почему твой бог убил Лиззи? Ты не должна быть живой, я не могу позволить тебе жить, не после того, что случилось. Ты слишком похожа на нее. Ты не должна быть живой. – Он говорил странным, тихим голосом, как будто слово в слово повторял то, что уже говорил, учил наизусть, специально для этого момента, для этого места.
– Макс, пожалуйста, отпустите свою руку.
К ее удивлению, он так и сделал. Он отпустил ее, а потом толкнул в сторону кабинета. Когда они оказались внутри, он закрыл дверь.
И тогда, внезапно, Джейн стало страшно. Макс обезумел от горя, и люди в таком состоянии могут действовать иррационально и импульсивно. Он был зол. Она не знала, в какой форме его злость может выплеснуться.
«Помоги мне, – молилась она, – помоги мне». Других слов у нее не было, кроме: «Помоги ему».
– Садись, – сказал Макс.
Она подчинилась. Сейчас это казалось лучшим вариантом – не спорить, ни о чем не просить. Оставаться спокойной.
– Что вы хотите, Макс?
– О, вечные вопросы? Давайте сначала зададим один простой. С простым ответом. У вас такие должны быть, разве нет?
– На самом деле, нет. Я и сама задаю много вопросов. Постоянно.
– За это вам не платят.
Она улыбнулась.
– Я должен получить ответы.
– Это тяжело, я знаю…
Он рванулся с места и навис над ней, так что она откинулась на стуле.
– Как ты смеешь мне это говорить? Как ты смеешь говорить, что знаешь, как это тяжело. Откуда тебе знать? Это с тобой случалось?
– Нет, – сказала Джейн. – Если вы имеете в виду, умирал ли кто-нибудь, в кого я была влюблена или за кем была замужем, то нет.
– Тогда не надо меня поучать.
– Тогда не надо, пожалуйста, мне угрожать.
– Ты веришь в это? Правда в это веришь? Ты готова умереть за это?
– Вы имеете в виду христианство? Я верю в это, да. Готова ли я за это умереть… Я не знаю, насколько я смелая. Но множество людей погибли за свою веру. И до сих пор погибают.
– Ты веришь, что Иисус воскрес из мертвых?
– Да.
– А молитвы?
– Я не верю, что молитвы – это какое-то магическое заклинание. Мы всегда получаем ответ, но не всегда тот, который хотим.
– Отличная отмазка.
– Так это звучит? Ну просто я не считаю, что молитва – это как письмо Санта Клаусу… «Я хочу… Пожалуйста, можно мне?…»
– Почему Лиззи умерла? Ты можешь на это ответить?
– Нет. Я не знаю… это кажется жестоким, чудовищным, бессмысленным… каким часто кажется весь мир. Каким и является. Я знаю, что мы в состоянии примириться со всем, что с нами происходит, и когда случаются ужасные вещи, Бог всегда с нами посреди этого хаоса.
– Извините, я как-то не заметил. Глупо с моей стороны.
– Давайте я доделаю чай, а потом отвезу вас домой.
– Нет.
– Вам нужна передышка, Макс.
– Я никуда не поеду. Как и ты. До тех пор, пока ваш бог не вернет Лиззи обратно к жизни.
– Он этого не сделает. В нашем разговоре сейчас нет никакого смысла, вы не в том состоянии.
– До тех пор, пока ты не объяснишь мне, почему моя жена умерла, и пока твои молитвы не смогут вернуть ее мне, ты, священница, будешь оставаться здесь, и я буду оставаться здесь. Может быть, всю ночь, может быть, и завтра… Может, пока мы не умрем.
