Стою напротив Одинцова, теряюсь в ощущениях, не могу понять, что сейчас чувствую, а он в свою очередь пристально меня рассматривает. Ошибаюсь, или в его взгляде действительно, кроме насмешки и раздражения, сквозит ещё и желание?
- Сядь, - приказывает босс и кивает на кровать.
Номер небольшой, второго кресла здесь нет. Послушно опускаюсь на кровать в паре метров от директора. Свежая волна бергамота и цитруса доносится до меня, будоражит. Я складываю руки на коленях и тут же начинаю нервно теребить краешек юбки. Ни дать ни взять провинившаяся школьница в кабинете грозного директора. Почему-то под взглядом Богдана я чувствую себя виноватой. А в чём я виновата? Покуролесила в ночном клубе? Так в свободное от работы время я могу заниматься чем угодно. Однако, Богдан смотрит так, словно презирает меня за то, что у нас с ним произошло в «Небе». Ну, извините, сексом мы, вообще-то, вместе занимались! И я первая ему на шею не вешалась, сам соблазнил.
А-а-а, наверное, всё никак не может простить мне, что в понедельник я его раздела, возбудила, но прокатила с минетом! Но тут вообще смешно обижаться, ведь он знал, что я ищу татуху! В брюки к боссу я полезла от безысходности, от отчаяния. Он сам меня довёл.
Короче, во всём виноват мужчина. И точка! Поэтому не надо сверлить меня презрительным взглядом.
- Ну, рассказывай, Кристина. Любишь оттянуться в ночном клубе? Часто туда ходишь? Выпиваешь?
От возмущения перехватывает горло, лоб сдавливает обручем. Он собирается прочитать мне мораль? Мол, приличные девушки так себя не ведут? А не пошёл бы он на три буквы?
Но я не могу ему хамить. Никак. Он по-прежнему босс, работа в холдинге – это моё спасение, залог нормальной жизни для меня и моего ребёнка.
- Это было впервые, - отвечаю, краснея.
- Да ладно сочинять, Кристина!
- Серьёзно.
Богдан Романович смотрит с недоверием, он явно удивлён.
- Впервые пришла в ночной клуб, выпила коктейль и тут же понеслась трахаться непонятно с кем? Да ты даже именем моим не поинтересовалась. Знаешь, у меня есть знакомые девчонки, которые не прочь выпить и погулять. Но даже они так запросто не будут раздвигать ноги перед первым встречным.
Молчу, сказать нечего. Не хочу оправдываться. Не стану же с пеной у рта объяснять, что до похода в клуб было два года воздержания. Мне необходимо было что-то изменить в моей жизни, выбраться на волю из клетки, в которой я очутилась, раскрепоститься, снова почувствовать себя женщиной. И после четвёртого коктейля и пары поцелуев красивого незнакомца я буквально улетела.
- А на работе изображаешь из себя скромную девочку? – продолжает допрашивать Богдан. - В офисе ты вся такая правильная, да?
- В офисе я работаю вообще-то, – пожимаю плечами. - Почему вы сразу мне не сказали, что в клубе были вы?
- Было прикольно понаблюдать, как ты дёргаешься, - усмехается Одинцов. – Бегала по отделам, расспрашивала, нет ли у меня брата-близнеца. Глазками хлопала удивлённо.
Вот же гадёныш!
- У вас была временная тату?
- Да.
- Жаль, что постриглись… отрезали хвост, - тихо бормочу я. – Красиво было…
- Сейчас не нравлюсь? – Очередная усмешка.
Молчу, но смотрю прямо ему в глаза. Ведь это он, он – тот самый мужчина, который доставил мне невероятное блаженство. Я знаю, какое великолепное тело скрывает этот зелёный джемпер, знаю, какая шелковистая у него кожа и твёрдые мышцы.
Не дождавшись ответа, Богдан поднимается с кресла и пересаживается на кровать рядом со мной. Кладёт тяжёлую ладонь сзади мне на шею, поверх волос, потом собирает их в кулак, фиксируя голову, и проводит носом по моей щеке, втягивая воздух. Он как будто зверь, который изучает жертву.
