– Тому существует множество причин, некоторые из которых имеют вполне эгоистическую природу, а некоторые – нет. Я надеялась только на то, что ты окажешься достаточно любопытной, чтобы захотеть встретиться со мной. Ты всегда была очень любознательным ребенком, к тому же мне известно, что в твоей жизни наступил не очень приятный момент и ты оказалась на распутье.
– Откуда тебе известны такие подробности?
Наоми подняла на нее взгляд, но по ее глазам нельзя было понять ровным счетом ничего.
– Ты думала, что я умерла, Келси. Я же очень хорошо знала, что моя дочь жива. Я продолжала следить за тобой. Даже в тюрьме мне удавалось узнать о тебе новости.
Ярость заставила Келси шагнуть вперед и сжать кулаки. С огромным трудом она подавила в себе желание сбросить на пол поднос вместе со всеми этими тоненькими чашками и блюдцами. Подобное действие, несомненно, помогло бы ей разрядиться и даже доставило удовольствие, но вместе с тем она выставила бы себя истеричной дурой. Лишь мысль об этом помогла Келси более или менее справиться с собой.
Потягивая крошечными глотками горячий чай, Гейб исподтишка наблюдал за этой тайной борьбой. «Нетерпелива, – решил он. – Нетерпелива и резка, но достаточно умна, чтобы не терять почву под ногами. Пожалуй, она еще больше похожа на мать, чем кажется на первый взгляд».
– Значит, ты следила за мной? – прошипела Келси. – Что же, ты наняла для этого детективов или как?
– Никакой романтики. – Наоми через силу улыбнулась. – Это делал мой отец. Пока мог.
– Твой отец? – Келси опустилась на стул. – Мой дед…
– Да. Он умер пять лет назад. Твоя бабушка и моя мать скончалась через год после твоего рождения, а я была единственным ребенком в семье, так что ты оказалась избавлена от тетушек, дядюшек и толпы двоюродных братьев и сестер. Как видишь, только я могу ответить на любые твои вопросы, и я постараюсь это сделать. Единственное, что бы мне хотелось, – это чтобы ты не спешила составить обо мне окончательное мнение. Нам обоим необходимо время: тебе подумать, а мне – рассказать тебе все.
На данный момент у Келси был только один вопрос – тот самый, что непрерывно стучал у нее в голове, – и она задала его немедленно, не успев ни обдумать его как следует, ни облечь в подходящую форму.
– Это правда, что ты убила того человека? Ты убила Алека Бредли?
Наоми немного помолчала, потом поднесла к губам чашку с чаем и посмотрела на Келси. Через секунду Наоми медленно опустила чашку на блюдце.
– Да, – сказала она просто, – я убила его.
– Прости, Гейб, – сказала Наоми, стоя у окна и наблюдая за отъезжающей машиной Келси. – Я не должна была ставить тебя в такое положение.
– Я познакомился с твоей дочерью, только и всего.
Негромко засмеявшись, Наоми крепко зажмурилась.
– Ты всегда был сдержан на язык.
Наоми повернулась и сделала шаг вперед, к центру комнаты, где на нее упал поток света из широких французских окон. Казалось, ее нисколько не беспокоит тот факт, что яркое солнце лишь сильнее подчеркнет тонкую сетку морщин возле глаз – безошибочную примету возраста. Слишком долго она была лишена солнечного света, слишком долго была далеко от него.
– А я жутко боялась. Когда я увидела ее, воспоминания просто нахлынули на меня, и их было слишком много. Чего-то я ожидала, но многое оказалось непредвиденным. Я просто не смогла бы справиться со всем этим одна.
Гейб поднялся и, подойдя к Наоми, положил ей на плечи руки, стараясь успокоить.
