Опасный брак - страница 12

10. 9 глава

В голосе многообещающие нотки, а не раздражение, которое бурлит по телу. То, чего я боялся. Зажатая и скованная. Пришла на казнь и изнасилование добровольной жертвой. Да только не нужны мне жертвы!

Держи себя в руках, Медведев. Мало того, что она в молчаливой истерике, твоя истерика здесь не нужна.

Не могу же я схватить её, встряхнуть за плечи и рявкнуть: “возбуждайся!” ей в лицо. Не сработает. И помощь у меня есть. Осталось лишь терпение привлечь, и все получится.

Как только его собрать, когда все внутри кипит от нетерпения? Член в штанах напрягся до боли. Одних ее сисек в моих руках стало достаточно для того, чтоб от “хочу её трахнуть” перейти к “мучительно, до боли в паху хочу”. Что будет, когда она останется без одежды и я увижу ее киску? Черт.

Собственные мысли разгоняют кровь по венам сильнее. И я вновь целую её шею, яростнее, настойчивее, оставляя засос. Пальцы сжимают ткань платья, и я рывком тяну его вниз. Хруст рвущейся ткани, и оно облаком летит к ее ногам. На ней остаются лишь стринги, чулки и каблуки, и это просто как выстрел в мою больную, изнемогающую от желания голову. Этот образ будет преследовать меня. Эта идеальная попка в белоснежных атласных стрингах, невинные и одновременно с этим безумно порочные белоснежные чулки, и белые туфли на каблуке. Как она всю свадьбу на них оттанцевала? Выглядят роскошно, но дико неудобными.

- Повернись ко мне.

Мой голос охрип. Плыву, хоть сопротивляюсь этому. Боже, хоть бы не сорваться, хоть бы хватило выдержки довести все до ума нормально.

Она медленно оборачивается, и первое, к чему спускается мой взгляд, это ее идеальная небольшая грудь. Двоечка, не больше. Но больше и не надо. Красивая, круглая, с торчащими розовыми сосками, которые тут же захотелось попробовать на вкус. Я сглотнул и опустил взгляд ниже, по подтянутому плоскому животу к белоснежному треугольнику из атласа, под которым, кажется, скрывается моя погибель.

Я уверен, что мне не удалось скрыть ни похоть, ни заинтересованность. Но когда я поднял взгляд на её лицо и встретился взглядом с ней, мне словно ушат льда на голову вылили.

Её щеки пылают на неестественно бледном лице. Глаза блестят лихорадочно, словно она сейчас на волоске от рева. Я подавил желание тяжко вздохнуть.

- Раздень меня, - сказал ей вместо того, что хотелось сказать на самом деле.

Сказать, что я не буду ее насиловать. Если она не хочет, ничего не будет.

Но она не хочет, вижу же, а я хочу ее так, что яйца крутит. И мне пора брать все в свои руки и вспоминать дословно то, что мне говорила Дина.

Пока Лера дрожащими руками расстегивала пуговицы моей рубашки, я не удержался и сунул руку под ткань ее трусиков. Прикоснулся к треугольнику и едва сдержал готовый сорваться с губ рык. Сухая. Это фиаско.

И тогда я разозлился. Стою перед бабой, которую хочу до боли, и жеманничаю, как будто целка тут не она, а я. К черту. Хватит. Я заставлю ее хотеть меня.

Моя рука легла на её шею, и я резко привлек ее лицо к своему, для поцелуя. Впился в ее рот жадно, властно и сразу стал развязно целовать. Глубоко, с языком, отрываясь на то, чтоб втянуть в свой рот ее нижнюю губу, затем верхнюю, и затем вновь беспардонно вторгнуться в ее рот и ловить её язык, который все время ускользал от моего.

Ладони тем временем скользили по ее телу, изучая изгибы. Запоминая, оставляя слепок внутри. Она моя жена теперь, и это все мое. Эти безупречные изгибы, эта шелковая кожа, торчащие маленькие соски на красивой, округлой груди. Подтянутый задок, и эта, пока лишь самую малость увлажненная вульва - мои. И больше никому не достанутся.