К горлу подкатила тошнота при одной мысли, что хрупкая блондинка окажется в чужих грубых лапах. Айзек поморщился и залпом допил колу, перебивая горький вкус во рту. В словах Лиа был смысл. Но и Алисия в какой-то степени права. Ни к чему это всё, пока Энни не достигнет совершеннолетия: не хватало разборок с полицией или с Генри. Он подождёт. И если это наваждение не пройдёт, как внезапная лихорадка, тогда и будет смысл думать дальше. Пока что всё, что от него требовалось – не показывая Энн, как она на него влияла, продолжать уроки и помогать ей с машиной. И никаких поползновений в её сторону – дело не просто принципов, а здравого смысла.
– Налей ещё, – вздохнув, Айк пододвинул к Лиа пустой стакан.
***
Настроение у Энни было отличным. Детка блестела на солнце, ожидая водителя, а рабочий день закончен – осталось только переодеться, закрыть гараж, и можно с чистой совестью ехать домой, колдовать вместе с Айзеком над системой подачи топлива. Бросив взгляд на дверь, она невольно нахмурилась: где, чёрт возьми, его носило? Неужели он всё ещё в кладовой? Однако вместо ожидаемого сенсея она увидела лишь неспешно к ней приближающуюся незнакомку с рыжими волосами и в красной юбке.
«Алисия Морин», – вплыл в голове разговор с Хлоей, и предположение подтвердилось, когда Энн заметила за её спиной припаркованный красный кабриолет. Надо же, так увлеклась, что не обратила внимания, когда та подъехала.
– Ну, привет, милочка, – слишком приторно протянула Алисия, подойдя к «Бентли» и смерив девушку брезгливым взглядом. – Это ты вроде как дочка хозяина?
– Да.
В присутствии такой откровенной красотки Энни невольно почувствовала себя гадким утёнком в своей грязной майке. Она помнила, что нельзя дерзить клиентам, и попыталась натянуто улыбнуться.
– Тогда сделай одолжение, поменяй мне покрышку на заднем колесе – кажется, она немного истрепалась. И заодно помой тачку: хорошо трёшь, – со сверкнувшим в больших карих глазах превосходством заявила Алисия, и почему-то у Энн не возникло сомнений: это просто ради того, чтобы показать её место. Но что она сделала ей плохого? Фраза «хорошо трёшь» и вовсе показалась с каким-то вульгарным намёком.
– Простите, мисс, но мы уже закрыты. Приезжайте завтра с десяти до шести, и вас непременно обслужат, – сухо отказалась Энни, наплевав на отцовское правило работать до последнего клиента.
Слишком много презрения на неё вылила эта мадам всего парой фраз, и позволять вытирать об себя ноги она не могла никому. Старшая школа Бейливилля и работа с мужчинами многому её научили.
– Я. Сказала. Возьми тряпку. И помой мою машину, соплячка, – железным тоном процедила сквозь зубы Алисия.
Энни передёрнулась. С ней никто и никогда так не разговаривал, и раздражение начинало вскипать в крови шипящим лимонадом.
– А я сказала – мы закрыты, мисс Морин. И даже ради заносчивых особ исключения делать не собираемся.
– Да кем ты себя вообще возомнила?! – прошипела Алисия, делая шаг ей навстречу и тяжело дыша от гнева. – Маленькая дрянь, думаешь, отсосала Россу, и теперь можно дерзить даже мне?!
Отчёта следующим действиям у Энн не было. Она просто не вынесла этого хамства и укола в самое больное: чувства к Айзеку, которые никто не смел опошлять. Отец слишком хорошо научил стоять за себя и свою честь. Размахнувшись, она хлёстко ударила зарвавшуюся стерву по лицу, оставив смачную пощёчину и смазанный красный след.
