И глянулась ему моя внученька. Поначалу, все шуточки были – прибауточки. Я, дурень старый, внимание на это не обращал, думал, просто молодой павлин перья свои распускает перед девчонкой из забытого богом угла. Так то оно и оказалось, да только делал он это не с добрыми намерениями. Закружил он Инге голову рассказами о других мирах, да о жизни далекой и красивой. Стал с ней вечерами по пляжу прогуливаться, да речи свои медовые расточать. Она глупая все и слушала и верила всему.
Я грешным делом обрадовался, думал может он ее с собой заберет. А то умру я, что она здесь одна делать будет. Да только зря я, старый дурак, на хорошее надеялся. Всю жизнь меня судьба лицом в грязь макала, да так ума и не прибавила
Не прошло и пару месяцев с их знакомства, как беда случилась. Гулял этот Гарсия с моей Ингой как- то вечером по пляжу. Далеко ушли, почти до дальней косы добрались. А там им, как назло, жених Ингин, тот что из местных, повстречался.
Дед Кирилл опять замолчал.
– Дальше можешь не рассказывать, – прервал его мрачные раздумья я.
– Вышли у них скандал и драка. Порешил Гарсиа местного жениха.
Старик вскинулся.
– Да, порешил. Только не кончилось все этим, он еще и над моей Ингочкой надругался, тварь.
Я вскинул голову и упер взгляд в деда Кирилла.
– И что было дальше?
– А ничего, – бросил он в сердцах.
– Ты говорил об этом с их старшим?
– Говорил, только без толку. Посмеялся и сказал, что я ему еще спасибо сказать должен, что если б не Гарсиа, то кто ж меня еще правнуками осчастливил.
Старик горестно уронил голову на грудь.
– Дед Кирилл, ты меня не первый день знаешь, мне то ты мог сказать сразу, а не ломать мне тут комедию с обрезом и партизанские движения организовывать.
– Я за Ингу боялся, – прошептал старик – А про засаду я и вообще не знал. Даже не представляю, когда она сумела с городскими сговориться. Сколько их хоть было? – спросил он глядя на меня.
Я потупил взгляд.
– Пятеро их было, кроме Инги.
– Значит теперь в городе и вправду никого не осталось, – сокрушенно произнес дед Кирилл.
– Я себя виноватым не считаю, – жестко ответил я. – Когда в меня стреляют, я привык отвечать.
– Да я тебя и не виню. Я просто не знаю, как теперь мне дальше жить. И что делать. Этот гад, не сегодня – завтра опять приедет, и будет своими наглыми зенками мне и внучке в глаза смотреть.
Старик ушел, оставив на тумбочке свой обрез. А я напрочь лишился сна, несмотря на дикую усталость.
Я промучился в тяжких раздумьях почти до полуночи. Все это время я слышал, как шумит во дворе моя команда. Генчик юморил, Маришка заразительно смеялась. Остальные негромко разговаривали. Все они отдыхали после тяжелой работы. А у меня из головы не шли Инга и дед Кирилл. Ближе к вечеру я слышал, как вернулась девочка, и как, перекинувшись парой слов с дедом, она снова ушла.
А я все лежал и думал. Озарение пришло за долго после заката, и только тогда я, наконец, смог расслабиться и заснуть.
Утро началось с того, что я безжалостно разбудил всех членов своего отряда. Маришка встала бодро и безропотно. Мужики тоже особенно не сопротивлялись. Один только Генчик, переусердствовавший вчера в борьбе с зеленым змием, был хмур и недоволен таким поворотом событий. Но поскольку чувствовал за собой вину, обычно пьянство в рейсах мною не поощрялось, в открытую возмущаться не решился. А только тихо бурчал себе под нос и поглощал холодный квас, великодушно предоставленный ему дедом Кириллом.
