Все познается в сравнении.
Усмехаюсь сама себе. Выбираю, кто из моральных отморозков лучше… Докатилась.
Главное, чтобы с Артемом все было в порядке. Любыми способами мне нужно уберечь его. Я знаю, что делают с мальчиками в подобных бандах. Сразу готовят безропотного исполнителя, грубого солдата, чтобы потом с ним вершить свои дела.
Может быть я утрирую, но все эти люди стопроцентно не помогают старушкам перейти дорогу и не спасают брошенных котят.
Такой участи для брата я не допущу. Он отлично учится, пусть и не в самой лучшей школе, его обязательно ждет прекрасное будущее. Как минимум, он закончит хотя бы колледж. Это та веха, что должна спасти его от этой жизни.
Если бы я несколько лет назад все же надеялась, что у его матери все получится без отца, я бы давным-давно сбежала бы.
И вероятно стоило это сделать до того, как из плохого все превратилось в отвратительное.
Машина останавливается, и мои мысли прерываются вместе с ней. Замираю в ожидании как меня потащат на ковер к ублюдку. Не проходит и минуты, как это происходит.
Не знаю, сколько меня практически несут, а потом швыряют, как мешок на пол, стягивая с головы средство моей временной слепоты.
– Ну здравствуй, конфетка. – тянет сипло мужчина, разглядывая меня с ног до головы: – Жаль, твоя родительница не сказала о тебе раньше.
У них у всех на внешности какой-то пунктик?
– Не думаю, что она помнит обо мне. – отвечаю, а он скалится.
– Хм… И голосок приятный, когда не орешь, как двинутая. – говорит, подойдя ближе.
Касается волос, а я резко дергаю головой.
– Не трогай меня! – цежу сквозь зубы, отползая.
– Полно. – прикрывает глаза: – Я ведь предупреждал Аллу, что если не явишься сама, то притащу.
Смотрит на лицо, хмурясь.
– Очевидно, не научил своих псов общению с девушками! – знаю, что мне нужно бы молчать, но не могу.
Ярость, что клубится во мне с того самого момента, как я оказалась на окраине города в дерьмовом вагончике, который и домом язык не поворачивается назвать, вдруг рвется наружу.
– Ну что ты, они хотели просто пощупать… – ржет отмороженный: – Что ж, раз ты на месте… – встает, расслабляя галстук и расстегивая пуговицы на рубашке: – Начнем.
Смотрю на то, как он расстегивает рубашку, пятясь к стене.
– Не трогай меня! – злостно выкрикиваю, хотя внутри застыла кровь.
Я не стану.
Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять куда смогу отойти. Но он слишком близко, чтобы я успела.
– Можешь кричать сколько угодно, конфета. – лениво говорит Ветров.
Сам же смотрит сально и противно.
Когда на нем остаются только брюки, он подходит вплотную.
Черт!
Расстегивает ремень.
– Разденьте ее.
Говорит кому-то, хотя мне казалось нас здесь двое. Но дверь тут же открывается и кто-то входит. Молниеносно рывком дергаюсь в сторону. Но мужская рука, что хватает меня, пригвождает к месту, заставляя опуститься на пол.
Пистолет, что он держит в руке, намеренно демонстрирует мне, что может произойти.
Двое других идут в мою сторону. А когда они оказываются ближе, отбиваюсь ногами, извиваясь как уж.
Пытаюсь ударить ногой.
Только один крепко хватает ноги, второй же одним движением рвет свитер на мне, а потом не вытаскивая рук тянет тряпку за голову.
Адреналин бушует, вытесняя боль, а страх подобно двигателю несет меня куда-то, где я должна бороться.
Майка рвется следом, и спортивный бра грубо стягивают вниз.
– Худосочная, конечно. – сквозь пряди волос вижу как оценивающим взглядом этот отмороженный разглядывает меня: – Продолжайте, продолжайте.
