Операции советской разведки. Вымыслы и реальность - страница 22

В 1936 году стал переводчиком республиканских ВВС в Испании. Принимал участие в боевых операциях в качестве бортстрелка на скоростных бомбардировщиках.

После возвращения в Москву направлен в Разведуправление Красной армии. По окончании спецкурсов в разведшколе РУ направлен радистом в брюссельскую резидентуру Л. Треппера. Действовал под коммерческим прикрытием, как уругвайский гражданин Карлос Аламо. После оккупации Бельгии немцами работал в брюссельской резидентуре А. Гуревича.

12 декабря 1941 года в результате провала резидентуры был схвачен гестапо вместе с некоторыми другими членами этой разведточки. Расстрелян предположительно в 1943 году.

За мужество и отвагу в боях на стороне республиканцев в Испании награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды.

«Арестованный Треппер показал, что крупным недостатком в работе за границей, который приводит к провалам, является несвоевременное снабжение зарубежной резидентуры документами и плохое их оформление. По заявлению Треппера, находясь в Брюсселе, он получил из Москвы паспорт для въезда во Францию. В паспорте должна была быть указана профессия – журналист. В действительности при получении паспорта в нем была указана профессия не журналист, а„журналье“, что означает – поденщик (?! – В. Ч.). Естественно, что поденщик, едущий в международном вагоне, сразу вызвал бы подозрение у французской пограничной полиции».

Арестованный Гуревич о качестве полученных им из РУ документов показал:

«Выбор уругвайского паспорта для меня как легализующего документа не был достаточно хорошо продуман и подготовлен РУ. В Бельгии уругвайских подданных были считанные единицы, в то же время в полиции зарегистрировались одновременно два вновь прибывших уругвайца. Это были агент РУ Макаров – коммерсант, родившийся в Монтевидео и тоже занимавшийся торговой деятельностью в Бельгии и купивший предприятие в Остенде, и я, тоже родившийся в Монтевидео. Причем оба паспорта были выданы в уругвайском консульстве в Нью-Йорке. Один был выдан в 1936 году, а другой в 1934 году. Номера же этих паспортов были последовательны, так, если один был за № 4264, то другой был за № 4265…» (?! – В. Ч.).

Показаниями арестованных устанавливается, что РУ направляло за границу большей частью неисправные рации и при отсутствии радиоспециалистов там создались большие трудности в их использовании. Арестованный Треппер по этому вопросу показал:

«В начале 1939 года РУ в первый раз была поставлена задача подготовки и создания собственной радиосвязи с Центром. Эта задача была возложена на Хемница, который как будто до приезда прошел полную техническую радиоподготовку. Кент после своего приезда имел задачу помочь ему в этом направлении, и его РУ также считало вполне подготовленным к этой работе. На практике оказалось, что ни тот ни другой подготовки не имели и эту работу до конца довести не смогли. В то же самое время все полученные приборы оказались в неисправном состоянии. В начале 1940 года, видя, что они не справятся с этой работой, я потребовал от РУ или прислать мне настоящего техника, или разрешить вербовать техников среди лиц, близких к компартии. Однако РУ такого специалиста не прислало, и в начале июня 1941 года агентура в Бельгии оказалась полностью отрезанной от Центра.

При моем приезде из Бельгии во Францию в июле 1940 года, когда я приступил к налаживанию агентуры во Франции, я констатировал, что РУ не может дать мне никакой помощи как в технических приборах, так и в техниках для налаживания радиосвязи с Центром. После продолжительных требований мне удалось только в июне 1941 года получить две радиостанции, которые приходилось в исключительно тяжелых условиях нелегальной работы перебрасывать в оккупированную французскую зону и Бельгию. Но и тогда оказалось, что обе эти радиостанции по техническим причинам не были пригодны к введению в строй (?!