Сейчас считают, что кто-то в Центре решил застраховать себя от ответственности за катастрофическую ошибку в Берлине и решил свалить все на подвернувшегося под руку агента Адама. На самом деле, как мы уже убедились, провал резидентуры Корсиканца – Старшины произошел из-за того, что немецким криптографам удалось расшифровать ту роковую радиограмму, в которой Центр сообщил Кенту подлинные адреса проживания и фамилии Корсиканца, Старшины и некоторых других членов берлинской резидентуры.
Заметки на полях
Рыбкин Борис Аркадьевич (1899–1947. оперативный псевдоним – Кин. Полковник (1943).
Родился в Екатеринославской губернии (ныне Днепровская область, Украина) в семье мелкого ремесленника.
Окончил коммерческое училище. В 1920–1921 годах – в Красной армии. С 1921 года – в органах ВЧК-ОГПУ а с 1930 года во внешней разведке. В 1935 году – резидент в Хельсинки под прикрытием должности консула, затем – второго секретаря полпредства СССР в Финляндии (паспортная фамилия Ярцев Борис Николаевич). В связи с начавшейся в 1939 году советско-финской войной вернулся в Москву. Был назначен начальником отделения 5-го отдела (внешняя разведка) ГУГБ НКВД, а в феврале 1941 года – начальником отдела Первого управления НКГБ СССР.
В сентябре 1941 года командирован резидентом в Стокгольм под прикрытием должности советника миссии, а затем посольства СССР в Швеции.
В июле 1943 года назначен заместителем начальника, а потом начальником отдела Четвертого управления (диверсии и разведка в тылу немецких войск) НКГБ СССР. Курировал заброску агентуры и диверсионно-разведывательных групп в оккупированные немцами страны Восточной Европы.
В феврале 1945 года являлся офицером связи со службами безопасности союзников на Крымской (Ялтинской) конференции.
С февраля 1947 года в отделе диверсий МГБ СССР. Выезжал в ряд стран для восстановления связи с агентурой на Ближнем Востоке и в Восточной Европе. Во время командировки в Чехословакию погиб в автокатастрофе под Прагой. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Такое же положение было в Разведуправлении и его резидентурах. Из-за слабой профессиональной подготовки провалу радиоточки на улице Атребат в Брюсселе не придали серьезного значения ни Треппер, ни Центр. Например, после ареста радиста Хемница резидент Отто отправил Кента в Марсель, но последний обосновался там по старым документам, которые он использовал в Бельгии. Кроме того, переправка его сожительницы Маргарет Барча была поручена Мальвине, любовнице агента брюссельской резидентуры Райхмана, оказавшегося провокатором гестапо. Таким образом, Мальвине, а следовательно, и Райхману стало известно, где скрывается Кент. Впоследствии они и выдали его гестаповцам.
Или другой эпизод. Резидент Отто считал, что фирма «Симэкско», прикрывающая разведточку в Париже, не затронута провалом в Брюсселе. На самом деле радист Хемниц, который был схвачен гестапо, знал об истинном назначении фирмы и выложил все это на допросах. Отто, со своей стороны, поручил наблюдение за фирмой Райхману, хотя уже подозревал, что тот – агент гестапо. А Центр, не дожидаясь выяснения возможных последствий провала резидентуры в Брюсселе, проявил непрофессиональную спешку и принял решение о передаче остатков группы Кента руководителю глубоко законспирированной резидентуры Паскалю, ставя последнего под удар. В результате последовал не менее чувствительный провал второй брюссельской резидентуры, добывавшей важную стратегическую информацию.
