9
Яша сидел в сугробе и жалобно скулил. Ксюшка обнимала пса за шею и рыдала крокодильими слезами.
– Ну ладно тебе, – Илюшка потеребил сестру за бумбон малиновой шапки, – у него все пройдет! Не зря же поговорка есть: заживает как на собаке.
– Да если бы ты ему не показал этого дурацкого кота, ничему и заживать бы не пришлось! – девочка со злобой посмотрела на брата и пуще прежнего зарыдала. – А теперь он даже на лапу наступить не может!
– Да с чего ты взяла-то? – Илюшка эмоционально размахивал руками.
– А ты сам посмотри! – крикнула девочка. – Он как сел, лапу поджал и больше ее не разгибает!
Мальчик приблизился к ретриверу и протянул руку.
– Яш, ну ты чего? Даш мне лапку посмотреть? Давай мой хороший, давай.
Илюшка взял собаку за правую лапу и немного потянул на себя. Было заметно, что Яше больно, но он даже не огрызнулся.
– Вот видишь, сестренка. Если бы ему было очень больно, он бы сразу ее одернул. А так даже посмотреть дает.
На лохматой пятерне рыжая шерсть кое-где окрасилась в бордовый цвет. Илюшка аккуратно попытался добраться до раны, но Ксюшка настояла, чтобы он не лез далеко, чтобы не занести заразу.
– Тут и так понятно, что у него глубокая царапина, – девочка никак не переставала злиться на брата. – Кот этот соседский агрессивный как ротвейлер! От этого кота вообще надо держаться подальше, не только Яше, но и нам!
– Я бы сказал от этого дома, – добавил Илюшка, – там хозяйка сама как ротвейлер злая, не то, что кот. Ты помнишь, как мы ей снежком попали в забор? Ой, сколько крику было! А когда я летом нечаянно наехал на ее розы, посаженные возле калитки? Кто вообще цветы сажает возле калитки?
– Помню, конечно, – девочка начала улыбаться, – помню, как она бежала за тобой до самого дома и ругалась как ненормальная!
– Она не ругалась, она лаяла, – рассмеялся Илюшка.
– Точно ротвейлер, – поддержала Ксюшка.
Яша попытался поддержать детей – он обычно всегда подавал голос, когда двойняшки смеялись, – попробовал залаять, но вышел только тихий скулеж.
– И все-таки! – Ксюшка снова вернулась в образ злючки. – Не надо было его натравливать на кота!
Илюшка опустил глаза вниз:
– Я уже понял, Ксюш. Больше не буду.
– Больше и не надо! Как же нам Яше помочь? Давай с тобой вместе отнесем его домой.
– Зачем? – возмутился Илюшка. – Нас тогда мама дома оставит! Это как зайти попросить попить: обязательно загонят! И мы не сможем начать расследование!
Ксюшка тяжело вздохнула:
– Значит, не будет расследования. Я Яшу люблю больше, чем вот все эти игры. А ему надо срочно перемотать лапу.
– Так если дело только в этом, я знаю, как решить нашу проблему! – Илюшка принялся рыскать по карманам. – Гляди!
В руках у мальчика оказался клетчатый носовой платок.
– А он точно чистый? – спросила Ксюшка. – Дома все-таки бинт есть.
– Нет дома бинта, Ксюш, – ответил Илюшка. – Мы еще в прошлый раз на Яшкин хвост весь моток перевели.
Ксюшка пожала плечами:
– Тогда этот вариант с платком лучше. Потому что мама нам йод уже точно не даст!
Илюшка согласился и принялся бинтовать собаке лапу. Мальчик вдвое сложил носовой платок, сделал один оборот вокруг лапы рыжего друга, как вдруг сам Яша начал водить мордой по платку. Нос ретривера с интересом обнюхивал новую деталь Илюшкиного гардероба.
– Ксюшка смотри, – глаза мальчика горели так, как будто ему на ум пришла гениальная идея, – наш Яша как настоящая детективная собака! Собака-ищейка! Во!
