– Должно сработать, – согласился Леха, – мы же, оказывается, не просто туристы, а «творческая элита»!
Вечер прошел в отправке писем в разные СМИ, чьи названия удавалось вспомнить. По памяти воспроизводили отрывки речи Петра, добавляя от себя трагические подробности. Отмечали творческий успех, обильно закусывая (скоро домой – не пропадать же продуктам). Расходились далеко за полночь, в чудесном настроении. Напряжение последних дней спа́ло, верилось в хорошее. Петр засыпал довольный собой, блаженно улыбаясь.
После полудня начали шерстить интернет, вводя в поисковую строку свои фамилии, а также слова «карантин» и «Банско». Поисковик выдавал статьи о Лехиных фильмах, выставках Сергея и ссылки на книги Петра.
– Не торопятся журналюги, однако… – разочарованно заметил Саша. – Кто же меня с кичи станет вынимать?
Ближе к вечеру Леха не выдержал и позвонил своей знакомой, которая брала у них накануне интервью. Говорил недолго, потом полез в планшет.
– Похоже, не будет никто про нас писать.
– Это еще почему? – возмутился Петр. – Мы что – не инфоповод?
– Я думал, что у нас трагедия вселенского масштаба, а вы посмотрите, что в мире творится – Леха бросил планшет на стол.
– А что творится?
– Десятки тысяч россиян по всему миру застряли и домой улететь не могут – вот что! Людей из гостиниц повыгоняли, до аэропортов добраться не могут, с детьми на улице ночуют.
– А мы тут, типа, в раю?
– Ну, рай – не рай, а крыша над головой есть, в холодильнике продукты, заповедник вокруг и интернет работает. Теперь главное – не заразиться. Вот только как я аванс отдавать буду?
– И в школу не нада-а-а… – мечтательно пропел Ванька.
– Немного поспать, немного подремать, немного сложа руки полежать, – и придет, как путник, бедность твоя… – глядя в окно пробормотал Саша.
– Это ты о чем? – не понял Леха.
– Это не я. Это Царь Соломон о моей гостинице, которая осталась без присмотра.
Петр, хмурясь, копался в смартфоне. Саша критически осматривал запасы спиртного. Лена звонко хлопнула ладонью по столу:
– Мужики! Вы что – правда, тут осесть решили? А если этот карантин до лета не снимут? У нас сын в Питере и родители…
– Что ты предлагаешь? – Петр отложил смартфон. – Мы уже все попробовали. С боем прорываться?
– Ну-у… есть же какие-нибудь горные тропы, сельские дороги…
– Наверное, есть. Даже наверняка есть. Я же карту туристическую покупал несколько лет назад. И спутниковые снимки на Google можно посмотреть.
– Мишугене, – вмешался Саша, – вы что, по полям с чемоданами попретесь?
– Так они же на колесиках, – весело заметил Ванька.
– Документы в карманы – и пойдем! – снова хлопнула ладонью по столу Лена.
* * *
Остатки продуктов отдали Лехе с Ванькой.
– Не беспокойтесь, – успокаивал Леха, – в первые сутки мы их есть не станем. Вдруг вас назад вернут. Я бы тоже с вами пошел, но сами понимаете – с ребенком ночью, по полям…
– Запомни меня веселым, – зло сказал Саша.
– Я про тебя еще фильм сниму. «Еврейский партизан в горах Болгарии».
Ночью подморозило, но Саша сразу взял такой темп, что шагать было даже жарко. Петр расстегнул куртку, но спина все равно намокла под теплым компрессом рюкзака. Вещей в дорогу взяли по минимуму: документы, зарядки для телефонов, смена белья, зубные щетки и бутерброды. Ракию разлили по фляжкам. Воду решили с собой не тащить – родников в округе хватало.
Около нижней станции подъемника темп пришлось снизить – здесь горели фонари, и был риск нарваться на полицейский патруль. Пробирались, прячась в тени за ларьками и припаркованными автобусами. Ярко освещенный мост через речку Глазне перебегали по одному.
