Именно в такой день, когда на улице стоит новогодний мороз, а в ресторанах и барах все шепчет «налей и выпей», Алексей заприметил седовласого, дорого, но в то же время несколько небрежно одетого мужчину. Если бы тот был россиянином, то Алексей дал бы ему лет 50, но поскольку тот говорил по-немецки, то ему могло быть и все 70—80. Ещё в родном Калининграде Алексей, наблюдая аккуратненьких, сухоньких уроженцев Кёнигсберга, самым молодым из которых было явно за 70, сделал неприятный для родины вывод, что наш народ стареет, увы, быстрее, чем на Западе. К сожалению, это со временем подтвердила и статистика. Так и не определив возраст немца, Алексей заметил, что к тому нагло подсели две ярко одетые проститутки, классический second hand московских ночников. Было слышно, как на неплохом русском, но без мата, немец объяснял залетным, что в их услугах не нуждается. Но те, как назойливые мухи, не отлипали, что-то жужжа о старом Новом годе. Было видно, что немец скорее уйдет из ресторана, чем отдастся этим недоделанным гетерам.
Алексей решил помочь немцу: выяснив у охранника, что это действительно залетные девицы, попросил его оперативно разрулить ситуацию. Не прошло и минуты, как «внесистемные» жрицы любви были отправлены искать заведение, в большей мере отвечающее их месту в московской секс-иерархии. Немец, заметивший действия Алексея, широким жестом пригласил к своему столу. При знакомстве Глядовкину стало ясно, что чудо произошло! Это действительно был крупный предприниматель Бернгхардт Штальк, формирующий в Восточной Европе сеть своих соковых заводов. Хорошо начавшийся контакт, быстро приобрел новое качество, когда выяснилось, что Бернгхардт, родившийся в Кёнигсберге, откуда ребенком был вывезен в конце второй мировой войны, в последние годы живет в Потсдаме. Он был буквально потрясен, узнав от Алексея, что тот, наоборот, родившись в Потстдаме, является постоянным жителем Кёнигсберга, нынешнего Калининграда. Через короткое время полного эмоций застолья господин Штальк попросил звать его по-дружески Берни, а трудно выговариваемое словосочетание «господин Глядовкин» превратилось в Алекса.
Постепенно дружеские возлияния двух де-факто холостых мужчин подошли к тому моменту, когда интерес друг к другу, при правильной ориентации, стремительно меняется на интерес к противоположному полу. Смышленый охранник ресторана, по указанию Алексея, быстро подогнал именно тот ассортимент женственных молодых «фрау», которые особенно нравились немцам в силу абсолютной противоположности «наших леди» эмансипированным бесполым соотечественницам. Ехать в отель одному с девушкой Штальку не хотелось, и он предложил Алексею, прихватив ее коллегу по цеху, разместиться в его многокомнатном люксе. Сопротивляться Глядовкин не стал, хорошо понимая, что, расставшись с Берни сейчас, можно потерять ценный контакт навсегда.
Ночь новые друзья провели в шикарном номере «Ритц-Карлтон» не менее интересно, чем пятничный вечер. Ближе к утру, поменявшись по инициативе Берни девушками, они стали практически родственниками друг другу. Опохмелив утром сильно потрепанного Шталька рюмочкой холодной «Белуги», богатым набором солений со стаканчиком замечательного огуречного рассола, Алексей помог ему собраться в аэропорт. Все это так растрогало старого немца, что, прощаясь, он в приливе сентиментальности обнял своего молодого земляка, пообещав обязательно встретиться в следующий прилет в Москву.
