Наконец дверь слетела с петель, и в проем ринулись народные мстители. Титов, не раздумывая, бросился вслед за всеми. Вбежав на второй этаж, он ворвался в кабинет теперь люто ненавидимого ротмистра, втянувшего его в тайное сотрудничество. Отсюда уже успели вынести массивные напольные часы, серебряные подстаканники, и украшенный дорогими камнями портсигар. К везению Титова большинство погромщиков интересовали материальные ценности, а не официальные документы.
Титов бросился искать среди разбросанных на полу папок своё досье секретного сотрудника. Ему повезло найти его в углу кабинета. Поспешно засунув драгоценную папку под пальто, Титов поспешил к выходу. С трудом прорвавшись сквозь толпу все прибывающих для грабежа и разгрома людей, Титов выбрался на улицу и поспешил домой.
Едва войдя в комнату, он запер дверь и разжёг печку. Затем начал вырывать по несколько листков из своего секретного дела, комкать их и бросать в пламя. С наслаждением наблюдал, как безжалостный костерок бесследно уничтожает свидетельства его бесславного предательства. Закончив уничтожение, с тревогой подумал:
«Только бы ротмистру удалось скрыться за границу. Если поймают, то он, спасая свою шкуру, сразу меня выдаст».
Но Титов зря беспокоился. На следующий день он узнал, что переодетого ротмистра опознали, и казнили, протащив за привязанную к ногам веревку по булыжной мостовой. И Титов вздохнул с облегчением: он был свободен от своего темного прошлого.
Вскоре после нового переворота и победы большевиков Титов, оправившись от страха, решил потребовать от новых властей оценить его прежние революционные заслуги. С учётом его юридического образования ему предложили работу в уголовном розыске. Новая должность вполне удовлетворяла самолюбие Титова, опьяняя бескрайностью всевластия и относительно благополучным материальным достатком.
Прошло пять лет. Масса событий, стремительно сменяющих друг друга, постепенно начали вытеснять из сознания Титова его прошлое сотрудничество с охранкой. И ему стало казаться, что тайна его бесславного предательства навсегда ушла в прошлое. Так было до дождливого вечера 1923 года, когда при очередной облаве, в закинутые милицией сети попал человек, способный погубить достигнутое им с риском благополучие.
В тот вечер операция прошла без особых происшествий. Все камеры были забиты задержанными людьми. Бродяги и уголовники здесь томились вместе с загулявшими нэпманами. Титову и его товарищам предстояло проверить весь этот человеческий материал. Эта работа не была формальной и скучной. Титову нравилось разгадывать в считанные минуты, кто перед ним сидит: матерый преступник или случайно задержанный при облаве смертельно напуганный мещанин.
В буре революционных событий были уничтожены картотеки уголовников. И для их опознания новая власть привлекала специалистов из сыскной полиции, не участвующих до революции в политических репрессиях. Но опытных сыщиков не хватало, и Титов с товарищами полагались на свой опыт и обостренную интуицию.
Спустившись вниз в подвальное помещение, он начал внимательно рассматривать задержанных. Внезапно его глаза встретились с настороженным прищуром хорошо одетого господина в модном котелке. И чекист узнал руководителя их подпольной организации Тимофеева. Титов тут же приказал конвойному привести того на допрос.
Пока Тимофеев протискивался сквозь толпу задержанных к выходу из камеры, Титов обежал взглядом остальных задержанных и увидел среди них знакомое круглое лицо Лося:
