– А если он не подойдет?
– Тогда пройдись пешком два квартала от выставки. Он может догнать тебя.
– А если не догонит?
– Тогда просто уезжай. И еще не заходи в кафе, не ешь в Берлине. И поменьше там говори. Документы положишь в верхний внутренний карман. Сумку после выставки не открывай. Деньги отсчитай заранее и положи в карман: справа – марки, слева – франки.
Оля едва заметно улыбнулась.
– Детка! В нашем деле мелочей нет. Запомни! Справа – марки, слева – франки. Все должно быть на автомате. Иначе ты запутаешься. Возникнут вопросы. Ты вызовешь ненужный интерес. Губы не крась. Все неяркое. Поняла?
– Да.
– Вопросы есть?
– Да. У меня в Женеве на вокзале остались микропленки…
– Что на них?
– Фотографии немецких офицеров. Образцы их почерка. Имена. Номер части или место службы.
– Хорошо-хорошо. Вернешься – обсудим.
В Берлин Оля выехала рано утром. В очередной раз пообщалась с пограничниками.
– Надолго в Берлин? – спросил немец в очках.
– Вечером вернусь обратно. Выставка собак уже закрывается.
– Если тебе нужен друг, заведи собаку[8]. Хотите купить щенка? – допытывался немец.
– Увы! Только полюбуюсь. Я обожаю собак!
– Счастливого пути, фрейлейн!
На выставке было действительно много людей. И, что не предусматривалось, закончились каталоги.
– Вам придется подождать, может быть, вынесут последние, – сообщили Оле в кассе. – Зато билет будет дешевле. Через три часа мы закрываемся.
«О ужас! – думала Оля, прохаживаясь возле кассы. – Что же делать?»
– Я уже побывал на выставке, не желаете каталог? – неожиданно обратился к ней мужчина. – В этот раз было мало охотничьих собак.
– Благодарю вас…
Мужчина приподнял шляпу в знак приветствия и ушел. А Оля стремглав бросилась к собакам. Обойдя круг, она спрятала каталог в карман и почти сразу услышала сзади голос:
– Вы, кажется, уронили это?
Тот же мужчина протягивал ей каталог, сложенный поперек.
– Спасибо. Я и не заметила.
Она открыла сумочку, куда мужчина и положил ей буклет.
Дрожащими пальцами Оля защелкнула замок сумки и побрела дальше. Окончательно она пришла в себя только в поезде.
«О, мой Бог! И как все правильно с деньгами и документами. Я бы прокололась на кассе. Спокойно. Только спокойно!»
Отдавая на вокзале Штерну ключ от камеры хранения, Оля была уже почти без сознания.
– Синяя машина справа, третья от столба. Садись на заднее сиденье, тебя отвезут. Вот ключ от квартиры.
Добравшись до уже знакомого места, с трудом открыв дверь, Оля бросилась на кровать и заснула, успев снять только обувь и платье. Она проснулась только на следующий день от запаха яичницы.
– Моника, у тебя десять минут. Жду тебя на кухне, – услышала она голос Штерна.
Смывая с себя ужас вчерашнего дня, Оля обретала спокойствие и уверенность.
– Поешь, – сказал Штерн, подвигая ей чашку кофе и тарелку. – Ты справилась отлично.
– Спасибо.
– Ты запомнила его лицо? – Штерн говорил таким тоном, будто речь шла о продавце мороженого, который обсчитал ребенка на копейку.
– О, да!
– Теперь ты его связная. Помни, никто, кроме тебя, не знает его лично. Ангел передала его тебе вместе с сумочкой. Светлая ей память!
– Значит, он узнал меня по сумочке? – Оля выстраивала в памяти вчерашнюю встречу.
– Все потом. Сейчас ешь.
С первым глотком кофе Оля поняла, как же она голодна.
– Почему Ангел отдала мне свою сумку? – спросила Оля, когда они перешли в комнату.
– Не знаю. Возможно, еще один опознавательный знак для меня. Эта сумка была ее талисманом. Пусть теперь будет твоим.
