Ему советовали:
– Беритесь сами за научную работу.
Брался, писал ночами, а потом отдавал всё ученикам.
Почему? Ответ один!
– Не хватает времени… Работать по ночам не имею права. Усталость – плохой союзник хирурга. Это он помнил ещё со времён войны.
И остался практиком самого высокого класса.
Десятки резекций поджелудочной железы, сотни полных удалений желудка, множество операций на пищеводе было на его счету.
Одна операция оставила особый след…
1980 год… Осень. Михаилу Филипповичу Глякину шестьдесят третий год. Но он и не думает об увольнении в запас, хотя все установленные сроки службы в Вооружённых Силах превышены. У военных хирургов – свой отсчёт, свои правила. Он – на пике профессионального мастерства. Ему по полечу самые сложные операции, за которые берутся единицы хирургов не только в нашей стране, но во всем мире. И практически всегда, выходя из операционной он произносит главную фразу: «Будет жить!»
Почти каждый год на октябрьский праздники он ездит с сыном на охоту в родные края, на Орловщину. Но тут в планы вмешивается работа, вмешивается совершенно неожиданным образом.
В канун праздников в госпиталь поступил больной со злокачественной опухолью поджелудочной железы. Что ж, тут уж ясно – никто, кроме Гулякина!
Он собрался делать операцию немедленно, но состояние больного не позволило. Надо было укрепить здоровье, надо было провести подготовку, а на это потребовалось несколько дней.
Гулякин решил:
– Хорошо, будем оперировать после праздников, – и, подумав, прибавил: – Если, конечно, ничего не случится.
Ну а если случится? Если возникнет непредвиденная ситуация? Он один знал ответ – тогда пойдёт на риск, ведь в этом случае он оправдан. Ухудшения состояние – гибельно, а операция, даже в неблагоприятных условиях – шанс на спасение.
Тщательно проинструктировал врачей хирургического отделения, которым предстояло дежурить в праздничные дни.
– Если будет ухудшаться состояние больного, вызывайте меня в любое время. Придётся оперировать немедленно.
Вечером позвонил сын Евгений. Он напоминал о том, что пора собираться на охоту в Акинтьево.
– Наверное, на этот раз не получится, – сказал Михаил Филиппович. – Езжай, Женя, один. А то, если можешь, подожди. Позже вместе съездим.
– Нет, когда же позже? Не получится. Служба. Полечу с друзьями в Астрахань.
Если бы Гулякин знал, что в последний раз слышит голос сына!
Трагедия случилась на охоте. Евгений Гулякин с юных лет был приучен к аккуратности, к осторожности в обращении с оружием. Вот и в тот роковой день перед возвращением с «тяги», как Михаил Филиппович узнал уже позднее, сын разрядил ружьё, проверил его и напомнил товарищам, чтобы сделали то же. Предстояло ещё плыть на лодке, а там мало ли что.
Вернулись к условленному месту, но ни егеря, ни лодки там не оказалось. Видно, что-то напутали с местом посадки.
Ждали долго, потом кто-то предложил пострелять в воздух. Это помогло егерю найти охотников. Оказалось, что он был буквально в сотне метрах, в заводи. Грохнули выстрелы, и вскоре послышался гул лодочного мотора. Через несколько минут лодка ткнулась носом в песок.
Охотники подтащили её повыше на берег, чтобы не мочить ноги, и стали садиться. Первым шагнул один из товарищей Евгения. Он занёс ногу, ступил на шаткий борт, поскользнулся, и ружьё, слетев с плеча, ударилось о борт лодки прикладом. Тут же грянул выстрел… друзья подхватили сразу обмякшего, падающего Женю Гулякина. Рана оказалась смертельной.
