Оплодотворитель - страница 13

– Хочу сказать тебе, Род, большое спасибо за чудесный вечер. Честно говоря, давно уже в моей жизни не было ничего подобного, но мне действительно пора…

– Может быть, ещё немного потанцуем.

– Нет, нет! Всё! Больше не нужно.

– Ну, хорошо, как скажешь. – Родослав, взмахнув рукой, позвал официанта, расплатился.

– Что ж, Вика, тебе тоже огромное спасибо. Я на долго запомню этот вечер в «Радуге» и тебя в этом милом платье. Пойдём. – Он галантно помог ей подняться из-за столика; она взяла его под ручку; и, входившие в кафе всего лишь знакомыми, они выходили из него уже близкими людьми.

– Давай немного пройдёмся, а потом я отвезу тебя на такси. Не возражаешь?

– Не возражаю.

Пешая прогулка действительно оказалась не продолжительной. Вскоре Род заметил зелёный глазок стоящего у тротуара свободного такси. Молодые люди сели на заднее сиденье, и, услышав адрес, водитель плавно тронул авто, быстро набирая скорость. Здесь в салоне такси произошло нечто важное этапное означавшее переход их отношений в фазу не просто близких, а уже интимных – они впервые поцеловались. Поцелуй был горячим, сумасшедше страстным, но не очень продолжительным. Вика Гессер вдруг отстранилась и, встретившись взглядами в зеркале заднего вида с водителем, смущенно проронила «Извините.»

– Ничего – ответил таксист – наше дело – таксисткое! Мы ко всякому привычные. И не такое у меня на заднем сиденье происходило по взаимности пассажиров – куда деваться!

От этих слов таксиста щеки у Виктории запунцовили, а у Муромского они вызвали новый прилив желания. Он снова потянулся к её лицу, но она остановила его порыв, прикрыв его губы своими нежными пальчиками.

– Не надо, пожалуйста, прошу тебя успокойся! – шептала она ему.

– Вика, ты просишь невозможного от меня. Быть холоднокровным рядом с тобой выше моих сил, но я могу оставить тебя, пока, в покое при одном условии.

– И что же это за условие?

– Вот оно: сейчас такси отвезёт нас не к твоему дому, а ко мне. У меня хорошая большая квартира, и живу я в ней вдвоём с мамой, которая будет только рада твоему визиту. Хотя, что же я вру-то? С мамочкой тебе, к сожалению, познакомиться не удастся – она у меня два дня как уехала в дом отдыха.

– А ты знаешь, Родослав, вообще – то я замужем!

– Вика, я знаю о тебе даже больше, чем мне хотелось бы знать. Просто некоторые твои сотрудники на удивление разговорчивые люди, и информация из них льётся, как из рога изобилия, даже если её и не требуют. Могу сказать в этой связи только одно: я уверен – сегодня, сейчас ничего из этого значения не имеет! Потом, конечно же, жизнь потребует принимать во внимание все её данности и обстоятельства, но сегодня ты и я будем ещё одним новым обстоятельством наших судеб. Я этого хочу, и ты этого желаешь! Ну, ведь ты же согласна со мной? – Погруженная в свои переживания и мысли, вызванные чувственной тирадой Муромского, Вика молчала. – Ведь согласна?! – Продолжал ни то спрашивать, ни то утверждать Родослав.

– Да! – наконец тихо и как будто не очень решительно вымолвила она, а потом ещё тише почти одними губами повторила, глядя в упор на него своим колдовским взором, – да, согласна.

Род, не отводя своего встречного горящего взгляда от рыже-карих глаз этой манящей женщины изменил первоначальный маршрут и уже через несколько минут таксомотор доставил их по названному адресу.

Войдя в безлюдный входной вестибюль, Род прижал Вику к себе, она, склонила свою голову к плечу Муромского, а левой рукой обвила его талию и уже единым силуэтом молча подошли к лифту. Лифт немедленно отреагировал на нажатую кнопку и гостеприимно открыл двери, предоставляя неярко освещённую тесную кабинку в полное их распоряжение, чем парочка не преминула воспользоваться, без промедления, слившись снова в страстном поцелуе, в котором, на этот раз Родослав дал полную свободу своим рукам, жаждущим исследовать точёную фигурку женщины, скрытую шелковистой тканью вечернего платья: узкую прямую спину, тонкую талию, полушария впечатляющих ягодиц, плавные выразительные обводы бёдер, небольшие упругие груди. Взаимное желание молодых людей было настолько сильным, что его удовлетворение могло состояться здесь же – в кабинке лифта, если бы дом Муромского оказался небоскрёбом, но дом был построен всего лишь двенадцатиэтажным, а квартира располагалась на десятом. По этой причине и второй сладкий поцелуй любовников прервался раньше, чем им хотелось.