– Отсюда можно выбраться. В грузовиках, которые транспортируют грузы за Барьер. Вот только я не смог выяснить, каким образом они пересекают границу.
– Тогда тем более – кибернетический узел и центр связи.
– Руки чешутся?
– Чешутся. Угадал.
– Они же тебя спасли.
– Ага. Сначала изрешетили, потом спасли. И еще есть тут один дройд, иногда захаживал в тюремный блок. Знаешь, что он мне сказал?
– Ну?
– Что года два-три и людей на Земле вообще не останется. Мы, по его мнению, исчерпавший себя, вымирающий вид.
– Ну, допустим, такое я тоже слышал. И не от дройдов, кстати, а от людей. – Ответил Вадим. – Сервомеханизмы, которые тебя подстрелили, как-то обозначили свою принадлежность к определенной стране, или быть может военной группировке? – Снова переспросил он.
– Нет. – Покачал головой Мелех. – Серые, в полном смысле. Никаких маркеров принадлежности, корпусов их я не видел, все были одеты в камуфляж, знаешь такой, как можно купить в любом супермаркете.
– Ясно. Как чувствуешь себя? Головокружение прошло?
– Чувствую себя нормально. – Мелех пристально посмотрел в глаза Вадима. – Понимаю, я полтора месяца провел за Барьером. Не выполнил задания. Побывал в плену у-кого-не-знаю-сам. И к старту, подозреваю, что опоздал.
– Так, Дима, прекрати. – Вадим не отвел взгляда, напротив позволил расширенным зрачкам Мелеха субъективно заполнить все поле зрения, будто растворялся в них, чувствуя, сколько невысказанного таиться за этим дерзким, все еще с мутной поволокой взглядом, сколько страданий, не сбывшихся надежд, дней ожидания, когда Дима говорил сам себе: «меня найдут, вытащат…», он почувствовал все – как тяжело с криком делал Мелех первые подтягивания, ухватившись за ножки поставленной на попа кровати, разрабатывая мышцы после ранения, как искал и не находил способа бежать из тесной клетушки, как насильно заставлял свой желудок принимать отвратительную безвкусную пасту, именуемую «пищевым рационом», и все ради того, чтобы если придет освобождение или подвернется случай не стать обузой для товарищей или не сплоховать самому.
– Поверь, майор, полтора месяца без человеческого взгляда, – это страшно. Когда вокруг тебя одни машины и сколько не дави в себе крамольную мысль, а она все равно грызет изнутри: а может ты последний?
Вадим промолчал в ответ. Говорить что-то сейчас было лишним.
Он сжал пальцы правой руки в кулак легонько, чтобы не причинить боли ткнул Диму в плечо и все же произнес:
– Ты еще не опоздал к старту. Подробности за Барьером, ладно? А сейчас у нас есть задание. Поверь оно важнее, в миллион раз важнее разведки местности. Давай думать. Мне нужно передать информацию в центр. Передатчик отсюда не возьмет. Войти в комплекс оказалось проще, чем из него выбраться. Твои соображения, капитан?
Мелех присел на корточки.
– Без оружия я стану тебе обузой. Но у меня есть идеи как все провернуть. Только ответь, что для тебя важнее – передать информацию или выбраться отсюда?
– Сначала связь с центром. Обо всем остальном думать будем потом, пунктом вторым. – Он что-то прикинул в уме и добавил: – Вдвоем мы выберемся, я уверен. Зря нас с тобой готовили столько лет что ли?
– Тогда слушай, Вадим, только не перебивай. Пещеры, как база, эксплуатируются давно, может больше века, а может еще предки моджахедов тут обретались во время племенных междоусобиц. Людей я тут действительно не видел, но пока меня содержали в медблоке, после ранения кое-что разглядел. Система пещер разветвленная, расположены они в нескольких уровнях. Несколько раз я замечал стрелки на стенах и надписи на английском. Например «Арсенал» – и стрела, упирающая в стену. Соображаешь?
