– Языки можно выучить. Кроме того, ты знаешь язык, который понятен всем.
Взволнованная, Рози наконец повернула голову и посмотрела на Герда.
Его глаза были наполовину прикрыты, красиво очерченные губы изогнуты в сексуальной улыбке, от которой по ее венам разлился жидкий огонь.
– Твоя улыбка говорит на самом главном языке – языке сердца.
– Спасибо за красивый комплимент, – поспешно ответила Рози, злясь на себя за то, что раскрасневшиеся щеки выдают ее смущение. – Не думаю, что это правда, но мне бы хотелось, чтобы было так.
Герд поднял брови:
– Почему ты смутилась? Не могу поверить, что ни один мужчина до сих пор тебе не говорил, что улыбка – самое мощное твое оружие.
– Мне действительно никто этого не говорил, – осторожно произнесла она. Обычно мужчин интересуют определенные части ее тела, а не внутренний мир.
Рози испытала чувство облегчения, когда в комнату вошел слуга. Герд кивком подозвал его, и тот что-то тихо ему сказал. Затем Герд снова кивнул, и мужчина подошел к окну, раздвинул шторы и открыл дверь на террасу. Увидев вспышку разноцветных огней в темном небе, Рози издала восторженный возглас.
– Жители Каратии любят устраивать фейерверки, – сказал Герд.
Все начали выходить на террасу. Герд пропустил Рози вперед, чтобы ей было лучше видно.
С террасы открывался изумительный вид на темные вершины гор и долину внизу. Венчали эту красоту мерцающие в небе звезды. Но они, казалось, поблекли в тот момент, когда в небо взмыли новые огни фейерверков. Своими очертаниями они напоминали корону, которую архиепископ сегодня надел на черноволосую голову Герда. В этот момент толпа, смотрящая церемонию на больших экранах, установленных рядом с собором, устроила настоящую овацию.
Вслед за этой вспышкой последовали новые в виде королевского герба и символов Каратии – льва, стоящего на задних лапах, и прекрасного белого цветка.
– Это национальный цветок Каратии, – объяснил ей Герд. – Он цветет на снегу. Символизирует храбрость и силу нашего народа.
Рози захлестнули непонятные эмоции, и у нее сдавило горло. Чтобы Герд ни о чем не догадался, она небрежно заметила:
– Полагаю, в прошлом они часто нуждались в этом символизме.
– Так и есть, – ответил он, и Рози резко подняла на него глаза. Обнаружив, что Герд пристально на нее смотрит, она вздрогнула и тут же перевела взгляд на цветок из огней, исчезающий в темном небе под ликующие возгласы жителей Каратии.
– Ты замерзла, – сказал Герд.
– Нисколько. – Она ослепительно улыбнулась ему. – Я просто под впечатлением. Это удивительное место.
– Рад, что тебе здесь нравится.
«Это ничего не значащая дежурная фраза. Нет причин предаваться мечтам», – твердо сказала себе Рози и снова переключила свое внимание на фейерверки. Когда последние огни потухли, голоса умолкли и в ночной тишине зазвучал рожок. Тихая печальная мелодия трогала душу.
– Это народная песня, – сказал Герд. – Она о несчастной любви.
К ужасу Рози, на ее глаза навернулись слезы. Ей пришлось сглотнуть, чтобы не выдать свои эмоции.
– Разве не все песни о несчастной любви? Вся мировая музыка и литература держится на разбитых сердцах.
Мелодия стихла, и на смену ей пришла другая, более веселая.
Полчаса спустя Рози уже находилась в своей комнате и думала о времени, проведенном в Каратии.
Когда она увидела Герда среди представителей мировой элиты, различия между ними стали заметнее.
В Новой Зеландии его положение и титул не казались ей такими важными. Он всегда выглядел могущественным. Причиной этого была его представительная внешность и уверенность в себе, а вовсе не надменность. Никто, в том числе его новозеландские родственники, не удивился, когда его предприятие, которое он основал вместе с Келтом, превратилось в огромную интернациональную империю.
