– О, не только литература. Я любвеобилен, и любовниц у меня много.
– Мы через социальные сети познакомились, – продолжал охотно объяснять хозяин студии. – Артем хотел было на официальную студию попасть, но я ему сказал, то есть написал, что на официальную ты еще сходишь, на официальной – один официоз, а вот настоящее творческое общение – только у нас.
Вновь пришедший небрежно сбросил пальто на подлокотник дивана и непринужденно уселся на диван как раз рядом с Марьяной.
– Не помешаю?
– Нет, конечно, что за церемонии…
– Артем совсем недавно в Питере, – продолжал Сергей.
– Но, думаю, надолго.
– А что вы пишете? – поинтересовалась Оксана Петровна.
– Фантастику.
– Ну, вот, Митя, в вашем полку прибыло.
– А какую фантастику, простите? – оживился Митя, возбуждённо поправляя очки на носу.
– Антиутопии. Социальные антиутопии.
– Артем увлекается политикой, – продолжал представлять гостя Сергей.
– Политика – это тоже одна из моих любовниц, – усмехнулся новенький.
– Это зря! – сказал, как отрезал, Гоша Молотков. – Мы, литераторы, не должны пачкаться политической грязью. Мы должны быть выше этого.
– Вот как ткнут вас носом в реальность, тогда сразу поймете, выше вы или нет. Как говорится, если ты не хочешь заниматься политикой – политика займется тобой.
– А сейчас вы что-нибудь принесли?
– Да.
– Так давайте предоставим слово новичку. Читайте, Артем.
Артем вытащил из бокового кармана пиджака смятую рукопись.
– Сегодня не буду утомлять вас длинным повествованием, прочитаю притчу. Так, в качестве ознакомления. Итак, притча «Вождь равнодушных»:
«Путник шел издалека. Видел он и Глубокую Пропасть, к которой вела широкая, мощеная дорога, по-змеиному извивавшаяся в тени развесистых деревьев, и Прекрасную Страну, подступы к которой были затруднены бездорожьем. А сейчас он решил отдохнуть. Сел в тени дерев, достал свой «завтрак туриста» и замер в удивлении: из-за крутого поворота змеившейся дороги вышла процессия. Возглавлял ее человек, который вел длинную вереницу людей. В руках он держал конец веревки, к которой были привязаны все остальные, – она перехватывала их вокруг пояса. Человек вел их сосредоточенно, путники же занимались каждый своим делом: кто играл на гармонике и распевал песни, а другие под его музыку пытались изобразить что-то вроде танца; кто на ходу сосредоточенно пытался читать, кто равнодушно играл с мобильным телефоном; были здесь и любители приложиться к бутылочке – от постоянного прикладывания походка их уже стала нетвердая; были и любители закусить на ходу; родители катили коляски с детьми, оживленно обсуждая планы на будущее; влюбленные шли, держась за руки… Путь их лежал как раз в сторону Глубокой Пропасти.
– Эй, стойте! Остановитесь! – Путник вскочил на ноги, забежал вперед, размахивая руками. Процессия нехотя остановилась, люди глядели на него с недоумением.
– Куда вы идете?! – орал Путник, преграждая им путь.
– Мы идем в Прекрасную Страну, – нестройно ответило несколько голосов из толпы.
– Но вы идете не туда!
– Как это – не туда? Нас ведет наш Вождь. Мы сами его выбрали. Он сказал, что знает дорогу. Мы ему верим – пусть ведет. Должен же кто-то нас вести.
– Но он ведет вас не туда! Эта дорога ведет к Глубокой Пропасти. Дорога в Прекрасную Страну вон там!
Люди стояли в растерянности, переступая с ноги на ногу. Наконец кто-то сказал неуверенно:
– Разве может дорога в Прекрасную Страну быть такой узкой и неудобной?
