Пока она колебалась, Галя спокойно сказала:
– Ну, давайте я.
И вопрос отпал легко, словно в детстве молочный зуб. Алёне с Наташей достались две кровати у длинной стены. Нужна ли между ними эта страшная тумбочка? – задумалась Алёна; и Наташа, судя по взгляду, размышляла о том же. Затем она посмотрела наверх:
– На головы нам не свалится эта фигня, как думаешь?
Алёна осторожно коснулась бра:
– Да вроде, крепко висит, – но трогать тумбочку расхотела: пускай уж лучше на неё свалится.
Галя, тем временем, открыла шкаф:
– Слушайте, чего тут только нет! Обогреватель, и приёмник какой-то старый. Тетради, книги!.. Даже пылесос…
Через несколько дней Алёне казалось, что она знает Наталью всегда. Сама эта фразочка, неправильная с точки зрения грамматики, была вполне в Наташином стиле. Несколько вечеров Алёна заглядывала в прошлое – пробовала найти там место, где они с Наташей могли бы познакомиться. В школе?… Алёна, стоя под душем, вспенила на голове шампунь и в раздумье пришлёпнула лужицу на дне ванны… Почему бы и нет? Когда им говорили, что последнего урока не будет, и весь класс на цыпочках, чтобы не спугнуть удачу, пробирался к выходу, – кто, как не Наталья, шептал на ухо: ведь рада же? Не притворяйся, сделай лицо проще… Или на занятиях испанским танцем, когда Нина Валентиновна, изгибая ученицу в нужную сторону, ворчала: «Что это за барыня у тебя, что за казачок?» – снова Наталья подбивала Алёну сложить руки кренделем и отставить в сторону каблук. И сама Алёна, читая незадолго до выпускного «Троих в лодке», в некоторых местах смеялась совсем по-Наташиному. Когда герои садятся на яичницу или запихивают масло в чайник, например…
Да, она убедила себя, что Наташа всегда была рядом, но лишь теперь, по воле судьбы и коменданта общаги, материализовалась. Подружилась Алёна и с Галей, но не так близко. Галя со всеми держала дистанцию: с кем-то больше, с соседками – маленькую, не шире её ладони, но твёрдую. Она даже намёком не дала понять, например, есть ли у неё в Омске мальчик. Ну, Алёна и не любопытничала, раз человек не хочет говорить.
Галя до сих пор переживала, что не смогла поступить на бюджетное отделение: не хватило одного балла, по математике. Узнав об этом, она хотела сразу ехать домой, чтобы вернуться через год во всеоружии, но родители по телефону и Наташа с глазу на глаз убедили, что терять год незачем. Есть возможность остаться – надо использовать. А на бюджет можно и перевестись, если отлично учиться.
Алёна последнему утверждению не очень верила. Она-то сдала все экзамены на отлично – и что? Но может быть, может быть… Кто же знает, как всё сложится?
А Наталья – та была рада, что получилось хотя бы так. И, кстати, она же первая обмолвилась: «Идёмте домой», – разумея комнату на четырнадцатом этаже, где успели появиться тюлевые занавески, электрический чайник и новенький проигрыватель для компакт-дисков.
– Наташа, – сказала Алёна в тот вечер, – давай я тебя научу танцевать фламенко.
– Меня? Ты что! Я тут всё посшибаю.
– Ну, давай попробуем, это ведь не трудно!.. Руки в позицию, пальцами пощёлкаем ритмично. Смотри, это называется pitos… Сейчас музыку поставлю.
Музыка у Алёны была – восемь дисков, привезённых из дома, и два, купленные здесь. Наталья слушала их с удовольствием, но едва начала двигаться, как на неё напал беспричинный и неодолимый смех: раз, другой и третий… В конце концов, она махнула рукой:
