Оля поднялась и босиком, не пугаясь камней и шишек, сбежала к воде. Вернулась она минут через двадцать, запыхавшаяся, но ни капли не повеселевшая, вытерлась махровым полотенцем, сменила купальные трусики на простые, синие в белую ромашку, вытащила из палатки коврик и улеглась на нём в тени, протянув руки вдоль тела.
– Ну, и как настроение? – спросила Света. Оля, хмыкнув что-то, пожала плечами.
– Знаешь, что? – продолжала Светлана. – У меня через неделю работа, а я разленилась. Дай потренируюсь, пока мелкий не проснулся. Ты не против?
– Спрашиваешь. Когда я была против?
– Вот и замечательно.
Света села на неё верхом и принялась сильными движениями растирать шею, плечи. Длинные пальцы пробежали по голове Оли, забрались в волосы, сжали уши, в которых не было серёжек и даже проколов для них не было. Оля закрыла глаза, глубоко вздохнула…
– Хочешь, расскажу историю? – спросила она.
– Давай, только расслабься, – Света встряхнула её за плечи. – Ты же умеешь. Говори, не зажимаясь.
– Попробую. Помнишь, у меня был Игорь, поклонник? В белой рубашке, весь такой менеджер… Мы ездили в Петергоф, помнишь? Прошлым летом.
– Ну?
– Пропал куда-то, не звонит… Да и ладно, не об этом речь. Я ему сказала месяца два назад: Игорёк, хватит страдать. Давай мы тебе найдём тётеньку, добрую и ласковую.
– А он что?
– Он вздохнул: давай, говорит, попробуем… Только где? и как? Я говорю: пригласи меня на «Ночных снайперов» – сама найдётся. Ты парень видный.
– И он пригласил?
– Да, пришли на снайперов, я убежала к сцене потанцевать, не отпугивать никого… Минут через десять оглянулась. Смотрю, у него на плечах сидит девчонка, вроде симпатичная. Ну и прекрасно, я о нём забыла. Когда вспомнила, гляжу: батюшки, уже другая. Ну, Игорь, ты даёшь! А та, первая, ходит кругами и взгляды бросает такие недобрые. Потом он спустил вторую на пол, а первая…
– Полезла драться?
– Если бы. Подошла к ней, стала обнимать, целовать, про Игоря тут же забыли… Бедняга, лучше бы он меня на шее катал, не так обидно.
– Да, это уж точно, – кивнула Света, работая всё энергичнее.
– Правда, я потяжелее буду, – сказала Оля, – лесбияночки махонькие…
И показала, какие именно, отмерив ладонью от коврика сантиметров десять, не больше.
Удивительно: как люди, оборудующие стоянку в лесу – да и не только стоянку в лесу, а любое жильё, – придают ему свои собственные черты. С прошлых лет на поляне осталось костровище, обведённое кольцом из валунов, и три бревна: два длинных и неровных и одно чуть короче, но такой толщины, что едва донесли втроём. Ребята так и присели с дороги – каждый на своё. Алёна посмотрела и хихикнула.
Но рассиживаться было некогда. Друзья взялись за работу и мигом установили две палатки – яркие, тугие полусферы на алюминиевых дугах; отыскали в чаще сухое дерево, распилили, раскололи. Принесли из озера чистой воды: чтобы запакостить Ладогу, человеческих сил пока не хватает, а когда хватит сил – достанет, наверное, и ума этого не делать.
Две рогатки воткнули в землю по сторонам от костра, на них положили перекладину, к ней на проволочных долларах подвесили котлы для каши и чая. Огонь горел, ветер дул, вода неспешно закипала, и это были все удобства, хотя Андрей ещё немного повозился – верёвкой и скотчем примотал к сосне умывальник из канистры с обрезанным дном и прожженным в крышке отверстием, заткнутым деревянной пробкой.
