Олеся не выдержала первой.
– Лебедев, ты хоть знаешь, какая ты скотина? – спросила она, перегородив ему путь.
– Скотина – существо полигамное, а я человек моногамный.
– Ага, то с одной, то с другой.
– С другой, – кивнул он. – И с одной.
– Не понимаю, что ты нашел в этой курице?
– А вот это ты зря… – нахмурился Сева.
Он вовсе не хотел, чтобы Олеся оскорбляла Настю.
– Зря – это ты… Я хотела сказать, что ты мне больше не интересен.
– Да?
– И можешь обо мне забыть…
– Я попробую, – усмехнулся Сева.
– Ты еще придешь ко мне… – Олеся вдруг просияла, увидев кого-то.
Но он удержался от искушения обернуться, бросить взгляд через плечо. Может, это уловка какая-то.
– Ну все, Лебедев, чао!
Олеся щелкнула пальцами у него перед носом и направилась в сторону, куда обращен был ее взгляд. И лишь после того, как она оказалась у него за спиной, Сева обернулся. И увидел навороченного живчика с обольщающей улыбкой. Лет тридцать мужичку, среднего роста, худощавый. Прикид у него – сплошь фирма. Хотел бы Сева так одеваться, но пока не судьба.
Олеся не удержалась, оглянулась перед тем, как подставить щеку под поцелуй. Сева должен был видеть, как у нее все здорово в личной жизни.
Она взяла живчика под ручку и пошла с ним, подыгрывая себе движением бедер. Это она так хвостом перед Севой виляла – дразнила, провоцировала. Но зря старалась: Сева не пошел за ней. Много чести.
Сентябрь месяц уже на исходе, погода портится. Ветер поднялся, набежали тучи, первые капли дождя царапнули по стеклу. Но ненастье только за окном, в комнате хоть и прохладно, зато уютно и душевно. И все потому, что рядом Сева. Они лежали на разобранном диване, над головой тикали старые часы с безголовой кукушкой. Скоро уже темнеть начнет, а они все не уходят. И не собираются.
– Может, камин затопим? – спросил Сева.
– Может, на ночь останемся? – улыбнулась она.
– Камин у вас тут мощный, ночью точно не замерзнем.
Дача у них не очень большая, полутораэтажный дом с фундаментом из крупных речных камней. Каминный зал занимал половину первого этажа, и тепла в такую погоду могло хватить на весь дом. Но вряд ли Настя сможет бродить по комнатам нагишом. Желание такое, может, и было, и Севу она уже давно не стеснялась, но вдруг нагрянут родители и застанут ее в таком виде… А ведь нагрянут. Когда-нибудь это случится. Но ей уже все равно…
На крыльце скрипнула доска, тут же открылась дверь. Настя вскочила с дивана, метнулась к стулу, на спинке которого висела одежда… Если это родители, то, увы, ей не все равно. Ох и достанется же!
Она уже почти натянула платье, когда в зал широкой походкой вошел отец.
– Стучаться надо! – крикнула она.
Отец смутился, сдал назад. Только тогда Сева поднялся, взял брюки.
– Оделись? – не показываясь на глаза, спросил отец.
– Папа, я уже взрослая, мне уже двадцать лет!
– Да?
Отец вошел в комнату, навалился взглядом на Севу, который застегивал рубашку.
– А вы что скажете, молодой человек?
– Ну, я хотел бы жениться на Насте, – развел руками Сева.
– А вот одолжения нам делать не надо!
– Это не одолжение… Просто мы думали сначала окончить институт…
– Сказать, чем ты думал? – Отец смотрел на него угрожающе, исподлобья.
– Ну, дело молодое… Но я с самыми серьезными намерениями…
Сева глянула на Настю как на хозяйку сторожевого пса, который зажал его в угол и не давал прохода. Он просил ее унять отца, пока он не загрыз его до смерти.
