– А как ты вообще дошел до этих своих истин? Там или здесь?
– Здесь, конечно! Там все это строго запрещалось. Мои родители увезли меня, когда я был желторотым щенком, мне было восемнадцать. Здесь я пришел в специальную школу. Там я встретил своего учителя. Эта встреча открыла мне на все глаза. Я переродился. Если ты сможешь услышать, что я тебе говорю, ты тоже переродишься! Тебе сразу станет легко жить! У тебя не будет никаких депрессий. Давай будем повторять с тобой имя Господа! Повторение имени Господа оказывает очистительное влияние. Тебе нужно очищаться… от всего мирского, суетного… Ты увидишь, как все изменится!..
* * *
– Привет! – голос глубокий, приятный.
– Привет.
– Я звоню по объявлению. Меня зовут Ихгорь.
– Очень приятно.
– Я во всем соответствую описанию в хгазете.
– Неужели вы творческий человек?!
– Да. Я барабанщик. Я ихграл в ансамбле, на свадьбах в Союзе.
– А-а-а…
– Мне двадцать три хгода, я в твоей возрастной катехгории, за исключением одной проблемы: я хгомосексуалист.
– И что? Что это такое?
– Ну, ладно… Кончай притворяться… Ты не знаешь, что такое хгомосексуалист?!
– А мы, что уже на «ты» перешли?
– Кончай притворяться. Ладно, можешь считать, что я пошутил.
– Ну и все-таки… что значит «гомосексуалист»?
– Ты серьезно не знаешь?! Вот это дает! Ну это, когда два мужика, хе-хе, любят друхг друхга в задницу, гы-гы-гы.
– Как? Это как понять?
– Ну трахают друхг друхга в задницу. Понимаешь?
– Нет. Что ты имеешь в виду? Говори нормально, а не иносказаниями.
– А я и хговорю нормально. Любят друхг друхга в жопу! Как тебе еще сказать? Я тебя как-нибудь повезу в хгомосексуальный клуб, сама увидишь, может, поймешь. Короче! Не хгомосексуалист я. Это была шутка. Но звоню я тебе с интересным предложением.
– С каким?
– Давай сделаем фиктивный брак. Ты выйдешь за меня замуж, я получу американские документы, заплачу тебе пять штук. Идет?
– Пять чего?
– Ты не знаешь, что такое «штука»? Ну, ты даешь! Откуда ты приехала?
– Это ты откуда приехал? Я приехала из Союза и говорю по-русски.
– Все ясно с тобой.
– Что тебе ясно? Что ясно? – я презирала его со своей стороны не меньше, чем он меня со своей.
Мы взаимно презирали друг друга.
– Ну хорошо, ты подумай, я тебе еще позвоню.
* * *
Не прошло и часа, как Игорь перезвонил снова. – Ну что, ты подумала?
– О чем? – не сразу вспомнила я.
– Ну о браке. Фиктивном.
– А-а-а, а что для этого нужно?
– Ну, нужно, чтобы у тебя был американский паспорт или хгрин-карта.[8]
– Паспорта американского у меня нет, грин-карта есть.
– Ну и нужно состоять со мной в браке около двух лет, возможно, понадобится еще третий хгод. Отложи на всякий случай три хгода.
– Три года?! А если я завтра встречу свою Любовь, я не смогу с ним расписаться?
– Чех-го-о? Кого встретишь? – голос Игоря стал пронзительно писклявым и насмешливым. Лю-ю-бо-о-овь! – передразнил он. – Какая любовь! В современном мире есть секс, есть бардаки и есть травка. Все остальное люди себе сами придумали. Знаешь, есть анекдот: любовь придумали евреи, чтобы не платить деньхги.
– Мне тебя жаль – сказала я.
– А ты себя пожалей: сидишь там, в четырех стенах, капусту не рубишь, да еще у тебя ребенок маленький. (Про ребенка я специально рассказала Игорю, надеясь, что это отпугнет его и он перестанет звонить.) Кому ты нужна со своей любовью?
– Только при чем здесь капуста? – не поняла я.
Игорь опять разгоготался своим пронзительным писклявым смехом.
