Отметим еще одну интересную деталь. Один из новоявленных сторонников Ленина – Антипов, соглашаясь с ленинской программой, вместе с тем, воспроизвел логику рассуждений Залежского, утверждая, что разницы между «апрельскими тезисами» и той политической практикой, которую проводил ПК в предшествующие полтора месяца нет или почти нет: «тезисы Ленина – лишь ясное и точное изложение того, что в запутанном виде в жизнь проводится нами… Если выкинуть пункт 5 (т. е. требование республики Советов, а не парламентаризма – А. С.), выкинуть нашу жизнь. В тезисах Ленина нового нет ничего».
«Товарищам из районов» (так их рекомендовал Залежский) казались несущественными доктринальные расхождения лидеров, но их вдохновляла перспектива радикального действия, на которую их настраивала уличная стихия, с которой они имели дело изо дня в день. Они чувствовали объективную логику революции, которая вела к углублению общественных антагонизмов и требовала быстрых и максимально глубоких преобразований и уже потому они готовы были легко перешагнуть через барьер идеологической (и теоретической) марксистской традиции (т. е. через то, что Ленин назовет «старым большевизмом»). Если Каменев и его сторонники исходили из интеллектуальной схемы, усвоенной за долгие годы, то «унтер-офицеры» большевизма выражали настроения революционной улицы, не признающие схем и правил.
Старые лидеры ПК также испытывали это давление снизу – и оно облегчало им понимание (если не интеллектуальное, то эмоциональное) «Апрельских тезисов». Однако они в меньшей степени были связаны с ежедневной работой в массах, нетерпеливо ждущих перемен, а в большей – с сугубо политической деятельностью в советских и партийных органах, которые заражали их своими относительными умеренностью, консерватизмом и верностью традиционным идеологическим моделям. Кроме того, установившийся в партии режим, т. е. система взаимоотношений, функциональное разделение и иерархия, обуславливали, в том числе и структуру внутрипартийных фракций (лучше сказать – протофракций). Так, старые лидеры ПК (Залежский и др.) и Каменев выступали единым фронтом в марте в борьбе с левыми лидерами первого состава РБ ЦК (Шляпников, Молотов). Их торжество на этом этапе внутрипартийной борьбы способствовало не только политическому, но и идейному сближению. Программа партии, проводившаяся редакцией «Правды», была той политической платформой, на которой объединялись все противники Шляпникова. Теперь было не просто уйти с этих позиций. Однако устойчивым союз Каменева и старых лидеров ПК не был, что и выразилось в колебаниях последних, в их стремлении стереть противоречия между собственной позицией и тезисами Ленина.
Помимо разногласий между старыми лидерами ПК, с одной стороны, и представителями первичных организаций партии, с другой, выяснилось, что внутри самого ядра руководства петроградской организации назревает противостояние двух наиболее заметных активистов – Залежского и Багдатьева, каждый из которых де факто претендовал на роль неформального лидера столичной организации. Это ослабляло позиции ПК в его борьбе за руководство партией в целом. Также как в начале марта внутренняя неоднородность РБ ЦК не позволила этому органу стать общепризнанным партийным центром, так и теперь новый внутрипартийный режим, основанный на неформальном соглашении Каменева с лидерами ПК, оказался под угрозой распада, в том числе и из-за разногласий в самом ПК.
