На центральной площади Львова собрались десятки тысяч соотечественников, и стоило ему взойти на трибуну, как раздались не только овации, но и плач, будто к микрофону подошел раненый сам Иисус Христос.
– Москали! Москали! Геть! Геть москалей, – заглушали голоса его голос у микрофона.
– Что такое, почему меня не слушают? – обратился Вопиющенко к губернатору области Догу.
– Они кричат: москали виноваты в вашем отравлении. Подождите немного, они успокоятся, тогда вы продолжите свою историческую речь, – сказал Дог, низко нагибаясь.
– А, черт, вполне возможно, – пробормотал будущий президент и сам решил заплакать.
Толпа отчетливо видела заметно опухшее лицо, слабо светящиеся глаза, ушедшие вглубь, из которых капали слезы на трибуну, покрытую оранжевой материей. Переминаясь с ноги на ногу, он терпеливо, с присущим ему мужеством ждал, когда кончится плач на площади.
После того как стали раздаваться хрипы и закатываться глаза от выплаканных слез, Вопиющенко осторожно промокнул скопившуюся влагу на щеках и только потом начал свою сумбурную речь, которая, однако, снова вызвала бурю восторга.
– Вы нас не отравите! – изрек он знаменитую фразу, вызвавшую бурю восторга и гром одобрительных аплодисментов. – Я заверяю вас, дорогие земляки и единомышленники, в том, что нас не отравят, то есть я хотел повторить: вы нас не отравите!
– Москали, вы нас не отравите! – раздался вопль на площади.
Взбудораженная толпа, журналисты, историки, ученые западной части государства только эти слова и запомнили, и они вошли в историю, потому что все остальное, что сказал новоявленный лидер нации, а точнее всех галичан, смело можно отнести к словесной белиберде. Виктор Писоевич шамкал, старательно плевал в микрофон, а в конце своей сумбурной речи в который раз повторил: вы нас не отравите!
С этим кавалькада будущих оранжевых путчистов вернулась в Киев, дабы взять на абордаж Верховную Раду.
Юлия Болтушенко уже знала об «отравлении» своего партнера и тут же помчалась к нему на встречу. Она не только сопровождала его, но и вручила заготовленную речь, с которой Вопиющенко следовало выступить в стенах парламента. Они, как два голубка, сидели на заднем сиденье новенького «мерседеса», и здесь же ему удалось внимательно прочитать речь, сочиненную Юлией. Он благодарно улыбнулся и сказал:
– Тут нет моей знаменитой фразы «Вы нас не отравите». Можно ее внедрить в этот текст?
– Виктор, дорогой, добавь и трижды произнеси с трибуны эти слова, я буду кричать «ура», а члены партии наших двух блоков подхватят и начнут топать ногами, свистеть и даже ломать кресла. Это триумф. Дай я тебя расцелую.
Депутаты Верховной Рады были до смерти перепуганы известием о состоянии здоровья самопровозглашенного отца нации. Они с нетерпением ожидали его прибытия и выступления с высокой трибуны. «Отравленный» смертельным ядом, а затем и биологическим оружием кандидат в президенты явился на утреннее заседание и был встречен овацией не только своих единомышленников, но и многими депутатами из других фракций и блоков, проявившими жалость к отравленному кандидату. Наличие отравления сработало, увеличило имидж претендента на высокий пост.
– Вопиющенко – наш президент! Слава Вопиющенко, Украине слава, слава, слава, слава! Слава отравленному президенту! Нас не отравить!
Виктор Писоевич хотел погрозить пальчиком, ведь эту фразу он еще не произносил с трибуны парламанта, но в последний момент передумал и направился к трибуне, опираясь на руку худощавой дамы, достал из портфеля несколько отпечатанных листков и, мысленно облачившись в тогу Цезаря, начал читать:
