– Надо сказать, очень вкусный салат. – Я убрал прядь волос с лица Пенелопы.
Вот оно что… Чистые голландки в подавляющем большинстве – серенькие мышки. Редко среди них попадаются красавицы. Впрочем, русская кровь все объясняет.
– И ты вкусный… – Девушка застенчиво покраснела. – Знаешь… я очень не хочу тебя терять. Как мне быть?
– Ждать меня. Я вернусь. Обязательно… – Я произнес эти слова машинально. А потом уже задумался. М-да… И куда это тебя опять заносит, мистер Игл?
Но мысли опять смешались, к тому же Пенни нашептала мне кое-что на ухо, а потом решительно, но неумело приступила к некоторому действу, о котором придется умолчать из цензурных соображений.
Завтракали мы в постели, после чего я переоделся в матросскую форменку. А Пенни несколькими мазками какой-то дряни придала моим глазам примерно азиатский разрез.
– Не думаю, чтобы мою яхту досматривали, – придирчиво разглядывая меня, заявила Пенелопа. – Войдем в яхт-клуб, после чего ты спокойно сойдешь на берег. А дальше…
– Не знаю, что будет дальше. – Я взял ее руку.
– Все будет хорошо, Майкл, – улыбнулась Пенелопа. – Я знаю. Поверь мне. Мы скоро увидимся.
Но вид у нее при этом был не самый оптимистичный. М-да… у самого на душе кошки скребут. Скажем прямо, шансов на продолжение истории у нас совсем немного. Вот уж не думал не гадал, что опять втюрюсь как пятиклассник.
– Марина в пределах видимости, – возник в каюте Курт. Мазнул по мне придирчивым взглядом и удовлетворенно хмыкнул. – Ну что же, молодцом, парень. Для утопленника ты очень неплохо выглядишь. Кстати, я постоянно на яхте. Так что если захочешь передать госпоже весточку, передавай через меня.
– Спасибо, Курт, – благодарно кивнула ему Пенни. – И покинь нас на минутку. – После чего прижалась ко мне. – Мне очень хочется плакать. Но… но я не буду. Я верю… верю…
Голос девушки подозрительно дрогнул.
– Правильно делаешь… – Я мягко поцеловал ее в губы. – Позади меня все горит, а впереди все разбегаются. Что может случиться с таким героем? Разве что какая-нибудь красавица похитит сердце… Так оно уже у тебя в плену.
– Герой… – всхлипнула девушка. – Ладно, ладно… не буду… у-у-у…
Эксфильтрация с «Золотой Звезды» прошла благополучно – на меня никто не обратил внимания. Вообще никто.
Но обо всем по порядку. Над Дурбаном стоял удушливый смог: форты еще горели, и ветер сносил дым прямо на город. Возбужденный народишко толпился и на разный лад обсуждал случившуюся катастрофу. Из каждого угла доносился подавленный шепот:
– Носовую часть отбросило на полмили…
– Куски трупов находят на фермах…
– Сгоняют работников с плантаций тушить пожар…
Оживление придавали пацаны, носившиеся с пачками газет, оглашая все вокруг звонкими воплями:
– Экстренный выпуск!..
– Две с половиной тысячи убитых!..
– Генерал-губернатор Колли объявил траур и чрезвычайное положение!..
– Ведется набор добровольцев для ликвидации последствий!..
– По предварительным данным, причиной взрыва является самовозгорание пироксилина!
М-да… ну а что тут скажешь? Прикидываясь шлангом, я проскользнул в матросский кабачок «Вежливый Угорь», где заказал себе пинту темного пива и присел за угловым столиком. Запасной вариант связи со Шмайссером обговаривался перед началом операции. К девятнадцати часам здесь должен появиться Топор. Осталось всего пятнадцать минут. Стоп… уже появился…
Рожу германца надо было еще видеть. Как пить дать, они меня уже похоронили. Небось даже выпили за упокой души и поделили наследство. И потом вздохнули с облегчением. А вот хрен вам!
