– На что?
– На мои уловки.
Они проболтали ещё довольно долго обо всяких мелочах, про которые нам знать не стоит – негоже врываться в женские секреты без спросу.
Петя провёл вечер дома в одиночестве. Он сначала решил поделать домашнее задание, чтобы не потерять вечер за размышлениями об отношениях матери и дочери Никифоровых. Его мысли быстро, впрочем, соскочили с элементарных задачек: он бросил ручку на стол, лёг на диван и стал размышлять с комфортом. «Вечно думаю о других!» – оборвал себя Зернов. – «Ну какое мне до них дело? Я с ними даже и не знаком толком!.. Чего ради? Нет, влез со своим мнением! Не мог его засунуть куда поглубже! Кому лучше стало от этого? Мне? Им?»
На следующий день Лена Сафонова сказала Пете, что Настя изъявляла желание с ним поговорить. Зернов с подозрением отнёсся к этому желанию. Впрочем, он честно пришёл в ЛЭТИ в фиксированный момент для этой встречи.
– Это ведь ты промыл маме мозг? – с места в карьер начала Настя. Петя слегка удивился, силясь угадать, последует сейчас брань или благодарность.
– В каком смысле? – вывернулся он, придумав демократический способ уйти от ответа.
– Не отпирайся; я и так знаю, что ты. Спасибо. Только зачем?
Зернов улыбнулся сдержанно и загадочно:
– Всегда хотел сделать мир лучше!.. Рад, если получилось.
– Я не верю в бескорыстные добрые дела. Что мне за это для тебя сделать?
– Фи, Анастасия Леонидовна! – поморщился Петя. – Что же вы такого хотите мне сделать за то, что я без спросу влез в вашу частную жизнь?
– Ну, может я не так выразилась… Но я искренне жду твоих условий.
– Заметь, для начала, что это ты настояла на этом разговоре!
– Предпочитаю, чтобы меня не использовали вслепую.
– А я разве..? Слушай, может не надо продолжать, а?
– Так чего ты хотел добиться своим действием?
Петя улыбнулся заданному правильному вопросу:
– Честно? Того, чтобы ты меня достала и сказала «спасибо».
Настя уставилась на него с подозрением:
– И это всё?
– А ты чего ожидала? – засмеялся он. – Просто для справки: я хоть и неудачник, но у меня есть возлюбленная. Так что, при всём уважении к твоему великолепию, очаровать тебя я в виду не имел!
Она попыталась проигнорировать верное предположение.
– Ладно. Если серьёзно, то давай дружить. Я надеюсь, мы равно обидели друг друга (ты нелепым предположением, а я его таким грубым развенчиванием), чтобы это было возможно.
– Я не обижаюсь. И ты прости меня. Я слишком привыкла к поклонникам, чтобы разглядеть что-то иное, – девушка смущённо улыбнулась. – Как глупо!
– Вовсе нет. C’est la vie! Хотя в ней и не всё идеально…
Настя непонимающе сдвинула брови.
– Беда нашего с тобой поколения, – с готовностью пояснил Петя. – Думать мы не умеем не только в математике, но и в жизни. Нет к этому привычки. Сильные мира сего старательно нас от этого отучают.
– А ведь ты явно считаешь себя лучше других… – заметила девушка.
– Многих, – не смутясь ответил парень. – Поэтому, встречая кого-то, кто минимум меня не хуже, готов хватать сразу!.. Тяжело, знаешь ли, быть одиноким!
– Знаю. Я часто терзаюсь похожими мыслями.
– Но ведь ты же не одинока! – искренне изумился Зернов.
– Да? – усмехнулась Никифорова. – Это тебе кто сказал?
– Ну… Мне так кажется…
– Ха. Ты, вообще-то, на вид тоже вполне доволен жизнью!
– Сейчас я и правда вполне счастлив.
– Я тоже…
– Вот и поговорили! – резюмировал Петя после небольшой паузы.
На замерзающий город святого Петра опустилась тьма. Вот уже больше ста десяти тысяч дней повторяется этот природный финт; так же, как и до постройки города, когда «убогие чухонцы» скрывались в своих хижинах, ибо темнота не позволяла им более работать. Как удивительно думать, что то же солнце и тот же мрак, что видели наши далёкие предки, видим сейчас и мы. Как-то странно и удивительно романтично.
