Глубокий вздох, заставил вырвавшийся из него воздух, собраться белыми клубами пара, на пару ударов сердца скрывший грустную картину, даря крупицу покоя для души. Однако затем он услышал грозные рычащие крики и топот пары десятков ног, несущихся в его направлении. Так легко Саартука было не взять…
Сдвинув левую ногу назад, Саартук наклонился вперед, слегка присел и, растопырив руки, что есть мощи в его груди, зарычал: «АРХАРАРАРА-А-А-А». Несколько тел одновременно ударились в расставленную преграду; кто-то попал по стальной груди орка, иные попали в могучие плечи и руки, но даже так напавшим на орка не хватило сил чтобы сместить Саартука хоть на они палец назад. Шаман открыл зажмуренные глаза и следом услышал обиженные слова: «ТЫ ЖДАЛ НАС!!». Слеза прокатилась по щеке воина, он кивнул, чем вызвал целый каскад разноголосой детской публики вокруг себя.
– Тихо! Тихо! Недомерки! Отступите! Зашибу! – призвал Саартук мелочь к порядку, но куда там…
Непоколебимый авторитет у внучат был совершенно недостаточен для железной дисциплины. Шесть внуков и пять внучек ни капли не боялись величайшего шамана и колдуна орочьего народа, да и слишком долго они ждали с ним встречи. Последний раз они видели своего легендарного деда более семи лет назад, когда старшему внуку-Бартаху было всего три года, а ныне младшей внучки-Шараты вообще еще и не было на свете. Годы прошли и сейчас род был рад воссоединению поколений, и радость от этой встречи казалась старику слаще мёда. Старый Саартук, наконец, увидел большинство своих потомком от двух сыновей. Его сердце радовалось встрече, но одновременно с этим, его воля остаться тут до своей смерти – только крепчала. Он останется, чтобы остались и они. Один день для него, это жизнь для этих маленьких орков. Мелкие и боевые внуки, именующие себя наследниками рода, крутились вокруг могучего Саартука и наперебой старались рассказать ему что-то, несомненно, очень важное, но увы, совершенно не интересное для старых ушей. И вот когда старому шаману казалось, что его скоро хватит удар от столь шумной встречи, как к нему подошли три полководца, пришедших следом за детьми. Мелочь вмиг притихла, и даже четырехлетняя Шарата перестала шуметь и прыгать на месте без всякого смысла.
– Лорд-шаман, Саартук, мы просим Вас пройти в дом, по повелению Рааста “Непреклонного”. Он в дальнем отступе, осматривает местность и ожидает неприятеля, – произнес орк с длинным шрамом на лбу и рваной раной на голове, до сих пор кровоточащей под алыми бинтами. Шаман знал его, еще когда Трубаку было всего пятнадцать, и вон как парень вымахал – каждому бы отроку так. Такого не стыдно было бы и дочери представить… Жаль не осталось у него ни дочерей, ни сыновей…
– Не называйте меня лордом, – ответил Саардук. – Я подожду Рааста в своем доме, дети пойдут со мной. Передайте ему слова мои, когда он прибудет. Я жду его у себя.
Полководцы не возражали, а лишь поклонились, признавая авторитет старого шамана. Да и как они могли возразить, и зачем? Орк никогда не обидит ребенка, тем более чужого, это свое чадо надо сечь пока тот сдачи не научится давать, а чужое дитя – священно, ибо это чей-то род, который возможно сольется с твоим. Да и дети взятые под опеку Саартуком также против не были. И стоило им понять, что «тихориться
