Читать онлайн Лёка Лактысева - Орчиха в свадебной фате

1. Пролог. Болото

Болото!

Проклятый трибун – спасла же мужика на свою голову! – загнал меня в болото!

Я попыталась взять правее в надежде обойти лесные топи по краю, и прогадала: здесь ноги стали проваливаться в воду уже по щиколотку. Я высмотрела кочку, покрытую мхом, перебралась на нее. Потом – еще одну. Она тоже оказалась устойчивой. Так я и прыгала с кочки на кочку – все дальше и дальше, чувствуя себя настоящей партизанкой, уводящей вражеский отряд в глухие дебри, из которых ему ни за что не выбраться.

– Э-ге-ге-гей! Бар-бр-ра-а! Ты не знаешь болота, остановись! – очередной крик магварра Алаира раздался слишком близко, ударил своей мощью между лопаток.

Я как раз отталкивалась от кочки, чтобы сделать очередной прыжок. Но тут дернулась, запнулась, толкнулась недостаточно сильно и до следующей кочки не допрыгнула. Воняющая тухлятиной и торфом болотная жижа, покрытая тиной и ряской, встретила мое массивное тело с голодным чавкающим звуком…

Я упала в трясину!

Увязала почти по самые плечи. Вот и допрыгалась, Варя-Барбра, вот и добегалась. И как теперь выбираться?

Потянулась к ближайшей кочке, переступила ногой и почувствовала, что вязну еще глубже. Замерла, не решаясь пошевелиться. Мысленно начала прощаться со своей короткой и нелепой жизнью. И тут по моей голой икре скользнуло что-то длинное, гибкое, холодное. Там… в глубине… что-то хищное и страшное? Оно сейчас будет меня есть?!

ААААААА!!!

Забыв обо всем, я завизжала так, как не визжала никогда в жизни!

Воздух в легких кончился, я втянула в себя новую порцию воздуха и снова завопила.

Нет-нет-нет-нет! Только не так! Быть съеденной я не готова!

Пусть уж лучше мне повесят цепь на шею, закуют в кандалы, отрубят голову или пронзят мечом сердце – это все равно не так страшно, как чувствовать, что тебя жрут заживо!

– Иду! Держись, Барбра! – услышала я голос трибуна, когда прервала на миг свой визг, чтобы глотнуть воздуха.

– Скорее! Меня сейчас съедят!.. – я и сама не заметила, как зажмурилась, будто закрытые глаза могли избавить меня от ощущения противных холодных прикосновений к погруженному в вонючую жижу телу.

– Ну, и что ты так орешь? Вот уж воистину – орисса! – насмешливый мужской голос прозвучал прямо над головой.

– Меня сейчас съедят! – я распахнула глаза и запрокинула голову, чтобы встретиться взглядом с глазами трибуна. На миг даже забыла, в каком положении оказалась: таких красивых, сияющих фиолетовым пламенем глаз мне видеть не приходилось!

– Тогда давай поспешим извлечь тебя из этой неприятно пахнущей лужицы, – подмигнул трибун.

Ни злым, ни раздраженным магварр Алаир не выглядел. Скорее, слегка озадаченным. Он принес с собой пару длинных бревнышек: одно – толщиной в мой бицепс, другое – вдвое тоньше. Первое он быстро положил так, чтобы одним концом оно опиралось на ту кочку, на которой стоял сам, а другим – на ту, до которой не допрыгнула я.

– Хватайся! – скомандовал мне, и я тут же вцепилась своими когтистыми пальцами в спасительное дерево. – Попытайся медленно вытащить одну ногу, опираясь не на вторую ногу, а на бревно.

Трясина отпускать не хотела, деревце под моим весом прогибалось, я сопела от страха и усилий, а трибун, как мог, успокаивал меня:

– Ты, главное, не поддавайся панике, Барбра! Не дергайся, не делай резких движений. Болото этого не любит.

– Угу, – прохрипела я. – Одну ногу вытащила.

– Отлично! Теперь, не слишком опираясь на нее, тащи вторую.

Еще пара минут напряженной борьбы с вязкой пучиной. Я даже слегка согрелась, несмотря на холод, и забыла, что там, в воде, есть что-то живое и наверняка опасное.

– Есть! – пискнула радостно, но негромко, чувствуя себя почти счастливой оттого, что удалось освободить ноги.

– Умница! А теперь одной рукой держись за первое бревно, а второй берись за это, – магварр протянул мне второе, более тонкое деревце. – Я буду аккуратно тебя подтягивать к кочке. Думаю, она достаточно большая и устойчивая, чтобы выдержать нас двоих.

Мне тоже хотелось в это верить!

На то, чтобы доползти до спасительного островка суши и до протянутой навстречу руки трибуна, ушло еще минут пять. Наконец, наши ладони встретились. Обхватив мою кисть сильными твердыми пальцами, магварр вытащил меня из вязкой жижи.

Стоять на коленях перед мужчинами мне раньше как-то не приходилось, но сейчас я была так счастлива оказаться на твердой устойчивой поверхности, что коленопреклоненная поза меня ничуть не смутила.

Я обхватила обеими руками мощные бедра мужчины, судорожно дыша, вжалась в них всем телом, чувствуя через плотную ткань кожаных штанов идущее от него тепло. Как же мне холодно! Плечи начала сотрясать ознобная дрожь. С каждой секундой она становилась все сильнее.

– Ну-ну, орисса Ор-Тьюндер! Ты что раскисла? Все уже хорошо. Все закончилось, слышишь? Давай-ка вставай! – маг склонился, взял меня за плечи, попытался поднять и поставить на ноги.

Я, перебирая руками, цепляясь за его одежду, поползла по телу мужчины вверх, чувствуя себя медвежонком-коалой. А что поделаешь? – ноги все еще отказывались меня держать.

У-у-у! Хочу какао, теплый плед и на ручки!

Правда, не представляю, какому мужчине хватит сил таскать на руках меня теперешнюю. Да и прошлую, чего уж там скрывать – тоже… Трибуну, во всяком случае, такая мысль явно даже и в голову не пришла. Что взять с вояки? Чурбан бесчувственный!

Кое-как утвердившись на своих двоих, я заглянула в лицо Алаира, встретилась с его пылающим взглядом, смутилась, опустила глаза и увидела у себя на груди…

Пиявки-и-и!!!

Я снова открыла рот и собралась завизжать, но шершавая ладонь трибуна резко запечатала мне рот:

– Тсс-с! Не ори! Что ж ты такая впечатлительная и громкая-то? Будто и не наемница вовсе! – возмутился он.

– Мным-ми… – мотнула я головой, – мыммее!

– Кричать передумала?

– Угум, – я утвердительно кивнула головой и наконец-то получила возможность говорить. – Сними скорее! – повторила уже членораздельно.

– Да снимаю, снимаю.

Трибун схватил за головной конец, совсем рядом с моей кожей, двумя пальцами первую из пиявок – огромную, длиной и толщиной в его палец, и гадкая тварь начала запекаться прямо у него в руках, словно оказалась в духовом шкафу.

– М-магия? – заикаясь, робко поинтересовалась я.

– Глупый вопрос. Что же еще? – ворчливо отозвался мужчина. – Подставь ладонь.

– З-зачем? – мой голос все еще подрагивал от пережитых потрясений и от отвращения к пиявкам.

– Я для кого стараюсь, силу трачу? – глаза магварра Алаира вспыхнули возмущением. – Печеные пиявки – редчайший деликатес! Вот ты позавтракать успела?

– Ты что – предлагаешь их есть?! – я с трудом удержалась от вопля и задала этот вопрос хриплым шепотом.

– Собираюсь. И тебе советую. Подставляй пригоршню!

Я скривилась, показывая свое отношение к такой пище, но сложенные лодочкой ладони подставила. Печеных пиявок, так и быть, я могу подержать пару минут. Уже не присосутся. Хочет трибун всякую гадость на завтрак есть – пусть ест. Кто я такая, чтобы ему указывать?

Пока магварр избавлял меня от паразитов-кровопийц, я успела окончательно замерзнуть. Меня даже знобить начало от холода. Похоже, даже орочьему здоровью есть предел, я и подобралась к нему недопустимо близко.

– Замерзла? – сообразил мужчина. Десять баллов ему за догадливость! – Прости, не подумал, что ты вся мокрая. Сейчас высушу.

– Главное, не преврати в еще одну запеченную пиявку, – не удержалась, проворчала я.

Держать деликатесных кровососок в руках надоело, и я сунула их в свою походную ташку. Она оказалась непроницаемой для воды и по-прежнему висела у меня на шее.

– Остришь? Это хорошо. Такой ты мне больше нравишься, – одобрил Алаир, сделал пару взмахов руками и меня окутало мягкое приятное тепло. – Вообще, Барбра, не понимаю, чем ты думала, когда полезла в болото. Ты разве не знаешь, какие тут монстры водятся? Страшно подумать, кого ты могла разбудить своими криками!

– Кажется, я знаю – кого… – уставилась я через плечо трибуна.

Мысленно – второй раз за утро – принялась прощаться с жизнью.

Перед глазами одна за другой вставали картинки недавнего прошлого – прежде всего, первого дня в новом мире и первой встречи с трибуном-магварром Алаиром Виатором.

2. Глава 1 О, дивный новый мир!

Тишина.

Неестественная, нереальная тишина. Я такой никогда в жизни не слышала!

Это было первое, что я осознала, когда пришла в себя после…

Стоп! А что было-то?

В ушах – низкий равномерный гул, как после рок-концерта. Голова раскалывается от боли. По ребрам будто бульдозером проехались. Это где ж я так…

Попыталась напрячь мозги и вспомнить, что было накануне. Затылок ответил очередной вспышкой боли, но я все равно продолжала усиленно вспоминать. Почему-то мне это казалось очень важным – вспомнить.

Итак, я – Варвара Шакалова (ну, да, удружили предки с фамилией), двадцати трех лет от роду, студентка выпускного курса музыкальной консерватории.

Ага, хорошо! Уже какая-то определенность.

«Новый год к нам мчится, скоро все случится!..» – всплыла в трясущихся, как желе, мозговых извилинах песня группы «Авария», и тут воспоминания хлынули рекой.

Тридцать первое декабря. Встреча с бывшими одноклассницами на главной площади города. Загадочный Дед Мороз на оленьей упряжке. Еще более загадочная бутылка в форме детской пирамидки, переливающаяся всеми цветами радуги. Моя рука, которая тянется к этой бутылке. Хрустальный звон, осколки, страшные ледяные глаза разгневанного деда Мороза, его рев, похожий на завывание снежного бурана…

Вот это я встретила Новый Год!

Знала же: мне даже пробку от шампанского нюхать нельзя, а тут забила на все запреты и впервые в жизни пила наравне с девчонками. И вот беда: что было дальше, после того как Дед Мороз махнул в нашу с подругами сторону своим посохом, – я не помню!

Так… что я имею сейчас – кроме головной боли и ноющих ребер?

Лежу на чем-то очень твердом и очень неровном. Но подо мной точно не снег и не лед: спине сухо и довольно-таки тепло. Сверху на мне что-то тяжелое. Неужели вместо своего синтепонового одеяла я накрылась старым ватным одеялом, оставшимся в наследство от бабушки?

Как же не хочется высовывать из-под одеяла голову, открывать глаза...

Теперь я понимаю, отчего утром первого января города выглядят так, будто накануне приключился не Новый год, а апокалипсис, и все население планеты вымерло. Но я – живая и, кажется, очень хочу… нет, не пить, а прямо противоположного.

Хотя потом можно и чаю. Или минералки. Что там лучше пить с похмелья?

Набравшись решимости, попыталась поднять правую руку и откинуть одеяло. Не получилось: запястье оказалось привязано.

Привязано?! Что за…

Вот тут в мою голову впервые закрались подозрения, что или со мной, или с миром вокруг меня что-то не так.

Стало жутко.

Я испуганно задергалась, затрепыхалась… справившись с паникой, поняла две вещи: лежу я вовсе не под одеялом, и у меня привязана только правая рука: левая рука и ноги относительно свободны, но придавлены сверху чем-то тяжелым и твердым.

Аккуратно уперлась левой ладонью в ту штуку, которая прикрывала меня сверху, про себя молясь, чтобы это была не крышка гроба. Непонятная штука подалась, приподнялась и съехала в сторону с громким противным скрежетом металла по песку.

Во все еще закрытые глаза ударил яркий солнечный свет. Я застонала и поспешно прикрыла глаза ладонью свободной руки. Лица коснулся ветерок – прохладный, но не морозный. К сожалению, свежим его назвать не получалось. То ли это у меня во рту с похмелья дикое амбре, то ли ветер какие-то не самые приятные запахи принес…